please do not be inconsistent i find it infuriating // keep calm, work hard and STOP MIMIMI !!!
Перевод окончен.
Я молодец.
Название: Игры разума
Название оригинала: Mental
Автор оригинала: Boeshane42
Рейтинг: strong R - NC-17
Персонажи: Шерлок, Джон, местами Лестрейд, Молли, Майкрофт
Описание: Шерлок Холмс - пациент закрытого психиатрического отделения. Джон Ватсон его психиатр.
Примечание: увы, но я безбетна. Продолжение в комментариях.
читать дальшеДжон Ватсон знает о паранойе всё. Знает, насколько обычно плох конец для тех, кто представляет несуществующие взаимосвязи между случайными событиями и совпадениями. Потому, когда второй по счёту телефон-автомат начинает звонить как раз рядом с проходящим мимо Джоном, он решительно продолжает движение и не ищет скрытого умысла в происходящем. Просто идёт (ладно, хромает) и игнорирует звонок.
В третий раз он всё же останавливается. Три случайности – уже система, и Джону не надо быть параноиком, чтобы определить себя её центром. Всё же, поднося к уху телефонную трубку, он отчасти ожидает подтверждения обратного, логичного объяснения, не подразумевающего, что его кто-то преследует. Логичного объяснения, из-за которого он почувствует себя глупцом за подобную мысль (потому что кто станет преследовать его?)
Этого не происходит.
Наоборот, небольшая демонстрация возможностей мужчины на другом конце провода вызывает равно тревогу (от возможной угрозы) и, удивительно, облегчение (потому что если они и вправду тебя преследуют, это не паранойя).
Чёрная машина с затемнёнными стёклами подбирает его и доставляет к пустому складу; пустому, за исключением одного стула и стоящего напротив него высокого мужчины, опирающегося на зонт. На мужчине надеты костюм-тройка и безобидная улыбка, говорящая Джону, что он совсем не безобиден. Джон бросает последний взгляд на великолепную брюнетку, всю дорогу молчаливо сидевшую рядом, и, когда она так и не поднимает лица от мобильного телефона, хмыкает и выбирается из машины.
- Присаживайтесь, Джон, - при приближении Джона говорит мужчина, указывая на стул.
Джон, не глядя, проходит мимо стула, останавливается в нескольких футах от преследователя.
- Знаете, у меня телефон есть, - произносит Джон. – В смысле, очень умно и всё такое, но… вы могли просто позвонить мне, на мой телефон.
Мужчина вежливо улыбается:
- Нога, должно быть, беспокоит Вас. Сядьте.
- Не хочу я садиться, - огрызается Джон и хмурится от того, как по-детски это звучит.
- Вы не очень-то боитесь, - замечает его собеседник, продолжая улыбаться.
- Вы не очень-то пугаете.
Его слова вызывают смешок.
- Да, храбрость солдата. Храбрость – самый мягкий синоним глупости, Вам не кажется?
Джон решает, что для одного вечера бесцельных разговоров ему достаточно.
- Кто вы такой?
- Заинтересованная сторона.
- Заинтересованная в чём?
- В Вас, конечно. Как прошло Ваше собеседование в больнице Святого Варфоломея сегодня?
Джон облизывает губы, остро ощущая собственное невыгодное положение. Что этому человеку известно о нём? Как давно за ним наблюдают?
- Я могу ошибаться, но это не ваше дело.
- Может стать моим.
- Нет, не может.
Мужчина чуть наклоняет голову.
- С сожалением сообщаю Вам, что на ту позицию возьмут другого терапевта. К счастью для Вас, с ближайшего понедельника Вы начнёте работать в иной должности, которая обеспечит значительно более высокий доход.
Мужчина достаёт из кейса папку и протягивает Джону. После секундного сомнения Джон берёт её.
Пока Джон просматривает её содержимое, мужчина молчит.
Название учреждения заставляет Джона замереть. Зимняя Бухта. Разумеется, слухи до него доходили – место, где богатые и знаменитые проходили очередной цикл лечения от наркологической зависимости или от тягот бытия – но он не подозревал, что у них было закрытое отделение.
Его брови ползут вверх от названия должности и практически достигают линии роста волос, когда он видит годовой заработок.
Бессмыслица какая-то.
Он поднимает глаза на стоящего напротив мужчину, но его лицо ничего не выражает.
- Вы ошиблись. Я психиатрией больше не занимаюсь.
- Действительно, - равнодушно улыбнувшись, говорит мужчина. – Уже довольно давно. Четыре года на полную переподготовку по иной специальности, ещё шесть лет в армии. А теперь Вы ограничили поиск работы вакансиями в области оказания экстренной медицинской помощи. Однако я уверен, что Вы решите сделать исключение ради лучшей психиатрической клиники в стране.
Джон смотрит на него в упор, совершенно сбитый с толку, качает головой.
- Я… Почему я?
- Вы продемонстрировали несколько нетрадиционных методов лечения в прошлом, - произносит мужчина и кивает Джону едва ли не одобрительно.
Джон хмурится. С каждой минутой их беседа становится всё непонятнее.
- Да, и если вы об этом осведомлены, то вам также известно, что меня за это уволили. Дважды.
Мужчина отворачивается, и Джон видит, как его лицо искажается. Всего на мгновение, и когда он вновь глядит на Джона, выражение его лица опять нейтрально, но Джону не требуется психиатрическое образование, чтобы распознать промелькнувшие эмоции. Горе. Боль.
Когда мужчина снова начинает говорить, его тон мрачен.
- Доктор Ватсон, за прошедший год три эксперта стояли на том же месте, на котором стоите сейчас Вы. Я надеюсь, Вы преуспеете там, где они потерпели неудачу.
Джон вдруг начинает подозревать, к чему клонит его собеседник.
- Неудачу? Вы имеете в виду… Вы говорите о каком-то конкретном случае?
Лицо мужчины вновь становится бесстрастным. Джону кажется, что ответа на этот вопрос он не получит. Спустя мгновение мужчина указывает на кого-то, стоящего у Джона за плечом.
- Советую Вам отдохнуть, доктор. Уверен, Вы захотите чувствовать себя посвежевшим и полным сил к грядущему понедельнику.
Джон понимает, что разговор окончен. Часть его желает настоять на более полном объяснении или просто отказаться, но подошедшая Великолепная Брюнетка обезоруживающе улыбается ему.
- Едем? – она кивает в сторону машины, и Джон следует за ней раньше, чем успевает это заметить.
***
Джон всегда проходил интернатуру в больнице Модсли, так что в Зимней Бухте раньше не был ни разу. Занимающее почётное место среди самых впечатляющих эскотских домов учреждение оказывается именно таким аристократическим, как и ожидал Джон, и больше напоминает спа-курорт, а не больницу. Закрытое отделение находится на четвёртом этаже, и в течение часа после прибытия Джон приходит к нескольким любопытным выводам.
Первый: причиной его найма ни в коем случае не стала нехватка рабочей силы. При восемнадцати пациентах, в настоящий момент проходящих стационарное лечение, круглосуточно работают четыре команды врачей. Старший врач-консультант психиатрии, доктор Кармайкл, острит на тему абсурдности соотношения доктора-пациенты, но никак не объясняет, зачем на самом деле наняли Джона. Всё же он упоминает, что финансирование и распоряжение о принятии Джона в штат сотрудников пришли извне, так что лишних вопросов никто не задавал.
Второй вывод: если и есть какая-то определённая причина для его нахождения в Зимней Бухте, специфический пациент, за которым он должен будет наблюдать, прочим сотрудникам она неизвестна. В надежде найти хоть какую-то подсказку, он спрашивает о своих должностных обязанностях, но Кармайкл в ответ лишь интересуется, как Джон относится к работе в ночную смену. Закатив глаза, Джон говорит, что совсем не против. И это в самом деле так: цикл его сна настолько непостоянен, насколько это вообще возможно, да и возвращаться домой в конце рабочего дня ему не к кому.
Третий вывод он делает, когда молодая, чуточку стеснительная медсестра по имени Молли Хупер показывает ему его кабинет. Этот вывод в основном состоит из охёбтвоюмать. Забудьте о ночных сменах, думает Джон, оглядывая огромные окна от пола до потолка, большой стол и плюшевые диваны, расставленные в пространстве, вдвое превышающем его нынешнюю съёмную квартиру. Кому захочется уходить?
Молли хихикает, пока он глазеет на прелести работы в частном секторе, и предлагает показать ему остальной этаж, когда он немного отходит от шока.
***
Первый час первой ночной смены Джон проводит за чтением медицинских карт пациентов в алфавитном порядке. Молли в основном показала Джону, где что находится, и рассказала о распорядке дня. Она говорила о пациентах туманно и лишь в общих чертах, заметив, что только двое из них появились тут по решению суда и всего шестерых по ночам пристёгивают к кроватям.
Медицинские записи информативны и детальны, и, хотя Джон иногда несогласно хмурится, читая определённые диагнозы и курсы лечения, ничего плохого или противозаконного в первых семи папках он не находит. Его веки тяжелеют, когда он заканчивает дело Гейтса, Джейсона (суицидальные наклонности, большое депрессивное расстройство), так что он решает прерваться и размять больную ногу.
Последний раз Джон проводил ночь в закрытом отделении больницы более десяти лет назад. Он успел позабыть атмосферу таких мест: пустые, тускло освещённые коридоры, жуткая тишина сна пациентов, накачанных психолептиками.
Молли он находит на посту медицинской сестры, она сосредоточенно читает книгу. Когда он подходит, она почти подпрыгивает от неожиданности и смущённо улыбается.
- Привет, доктор Ватсон.
Он улыбается в ответ: она располагает к себе, и этому сложно сопротивляться.
- Молли. Хорошая книга? – он указывает на отложенный роман. На обложке мускулистый мужчина с оголённым торсом страстно целует красивую женщину в белом, с оборками, платье на фоне яркого заката.
Молли краснеет.
- Неплохая. Я как раз чайник поставила, хотите чаю?
Мысль о чашечке горячего чая очень соблазнительна, и он кивает в знак признательности. Молли исчезает в кухоньке за перегородкой и спустя пару минут возвращается с двумя чашками. Он благодарно улыбается и говорит «спасибо», делает аккуратный глоток – и едва не выплёвывает напиток.
Видимо, на его лице отражается испытываемый им ужас, потому что Молли сочувственно улыбается.
- Сегодня с перечной мятой. У нас есть только травяные чаи: внутренняя политика Зимней Бухты включает макробиотическую диету. Никакого кофеина.
Джон проглатывает чай. Еле-еле.
- Он. Ну. Не так уж ужасен.
- Вы привыкните, - обнадёживает она.
В этот момент интерком на её столе начинает настойчиво пищать. Она бросает взгляд на мигающий огонёк и вздыхает.
- Шерлок, ему опять не спится, - смиренно говорит она. – Пойду, узнаю, что ему нужно.
- Хотите, чтобы я составил компанию?
Она пожимает плечами.
- Как пожелаете.
Они идут по южному коридору. Сделав несколько шагов, Молли приостанавливается и бросает смущённый взгляд на его трость, так что Джону приходит побороть зародившуюся волну раздражения.
Они входят в 404 палату. На первый взгляд оба её обитателя, чьи запястья обвиты широкими мягкими ремнями, прикреплёнными к полозьям кровати, кажутся спящими.
Левую постель занимает молодой человек примерно двадцати лет со светло-рыжими волосами и веснушчатым лицом. Джон узнаёт имя, написанное на табличке: Давенпорт, Стенли, чью медицинскую карту он прочитал не далее, чем полчаса назад. Он помнит, что Стенли двадцать два года и его госпитализировали три месяца назад с приступом зрительно-слуховых галлюцинаций и острыми паническими атаками. Два случая устойчивой к лечению шизофрении в семье Стенли привели к безрадостным прогнозам, и Джон чувствует укол жалости в груди, рассматривая хрупкое тело и невыразительное, почти детское лицо.
На постели справа лежит мужчина чуть старше, ему около тридцати, возможно. У него тёмные волосы, которые свивались бы в кудри, если бы им позволили отрасти дальше нынешних нескольких сантиметров, и очень бледная кожа. Именная табличка гласит: «Холмс, Шерлок», - и с историей его болезни Джону ещё предстоит ознакомиться.
- Молли, - приветствует Шерлок, не открывая глаз. – Новые кеды? Хм… давно пора… - он говорит невнятно, словно вот-вот провалится в сон.
- Шерлок, - ворчит Молли, но в её тоне Джон слышит нежность. – Засыпай.
Шерлок, моргнув, открывает глаза поразительного бледно-голубого цвета в мягком свете ночника. Поначалу его затянутый наркотической пеленой взгляд расфокусирован, пока он не сосредотачивается на Молли, а затем на Джоне.
- Ещё один, - вздыхает Шерлок, оглядывая Джона с головы до ног. – Далековато вы от Ирака. Или Афганистана?
Джон замирает, неприкрыто пялясь на него. Что? Как…?
- Не обращайте на него внимания, - говорит Молли. – Иногда по ночам он так делает.
- Какая ирония, да? – бормочет Шерлок. – Психиатр с психосоматической хромотой. Стоит поменяться местами…
- …Шерлок, - громким шёпотом обрывает его Молли. – Стенли спит, и я была бы безмерно рада, если бы так и продолжалось, так что, пожалуйста, не шуми. Ты чего-то хотел? Два часа ночи.
Джон всё ещё смотрит на Шерлока в упор, обдумывая внезапные слова, но тот переключает внимание обратно на Молли.
Шерлок хмыкает, качает головой. Его лицо морщится на миг, будто он собирается чихнуть.
- Думал, вам пригодится фора до того, как Стенли случайно самовоспламенится. Собирался позволить ему, интересно понаблюдать, но тяжёлое дыхание надоедает.
Слова промямлены необычайно быстрой очередью.
- Ты говоришь какую-то бессмыслицу, - терпеливо отвечает Молли. – Не бывает случайных самовоспламенений. Хочешь, я помогу тебе снова заснуть?
Шерлок безрадостно смеётся.
- О, теперь ты предлагаешь?
Джон подходит к кровати Стенли, проводит костяшками пальцев по щеке молодого человека.
- Молли, - зовёт он, обеспокоенный жаром чужой кожи. Он кладёт ладонь мужчине на лоб. – У него жар.
Захваченная врасплох Молли оборачивается. Она ощупывает шею Стенли.
- О боже. Да, сейчас же сезон гриппа, - она отступает. – Я принесу термометр.
Джон слегка бьёт Стенли по щекам.
- Стенли. Открой глаза, пожалуйста.
Молодой человек с тихим скулом отворачивается.
- Давай, парень, посмотри на меня.
Стенли наконец чуть приподнимает веки. Он бормочет что-то неразборчивое.
Молли возвращается с термометром, быстро измеряет его температуру в ухе.
- 39,6.
- Так. Начнём с парацетамола, но дай мне знать, если в течение часа температура не спадёт, - распоряжается Джон, беря в руки карту Стенли. – Есть свободная палата, куда его можно перевести? Эпидемия нам не нужна.
Молли кивает:
- Я этим займусь.
Джон заканчивает писать свои инструкции, Молли забирает карту и уходит оформлять перевод. Он поворачивается, вновь смотрит на Шерлока. Глаза Шерлока опять закрыты, но Джон чувствует, что он бодрствует.
- Э… спасибо. За фору, в смысле, - произносит он.
Единственным ответом ему становится тихое «Хммм».
«Как ты узнал?» - хочет спросить Джон. «Про лихорадку. Про Афганистан. Мою ногу».
Однако время для вопросов не самое подходящее. Он берёт карту Шерлока у изножья кровати, глаза его расширяются от цифр, которые он там видит, и он силится понять, как мужчина может бодрствовать и разговаривать с таким количеством клоназепама и хлорпромазина в крови.
Он переводит взор на Шерлока, но тот не подаёт признаков сознания, так что Джон возвращает его карту на место и уходит.
***
Сказать, что дело Шерлока красочно - не сказать ничего.
Джон находит старые записи, явно сделанные частным врачом. Состоятельное происхождение Шерлока не удивляет: само его присутствие в Зимней Бухте подразумевает это, но вереница частных докторов, наблюдавших Шерлока до шестнадцатилетия, в любом случае впечатляет. Видимо, его родители денег не жалели.
Любопытная же часть заключается в том, что ни один предыдущий диагноз (три штуки в общем), поставленный предыдущими психиатрами, не является причиной его нынешней госпитализации. Вполне вероятно, Шерлок страдал определённой формой аутизма или диссоциального расстройства личности, однако до недавнего времени он прекрасно и самостоятельно функционировал. В медицинской истории Шерлока Джон не находит ничего, хотя бы частично объясняющего причину первичного транзиторного психоза незадолго до его тридцать четвёртого дня рождения.
Джон продолжает читать уже более свежие записи трёх консультантов, лечивших Шерлока на протяжении десяти месяцев его пребывания в Зимней Бухте. Одним из них, каким бы нелепым это не казалось, был доктор Дональд Мэттьюз, бывший преподаватель Джона.
К концу медицинской карты Джон больше сбит с толку, чем в начале.
Остаток ночной смены Джон проводит за компьютером, изучая результаты поиска информации о Холмсе в интернете.
***
Поездка домой, пять часов благословенного сна без снов, и Джон снова в отделении на двойную смену. Вечернее солнце светит сквозь большие окна, расчерчивая полы жёлтым и оранжевым, тёплые тона временно сглаживают жёсткость флуоресцентного освещения. Джон борется с искушением подтащить стул к квадрату света и понежиться в нём, пока есть возможность.
Молли тоже вернулась на работу и делает ему чашку травяного чая, который Джон всё же выпивает, пусть на вкус он и не смеет претендовать на звание чая. Доктор как раз направляется в свой кабинет, однако останавливается у входа в комнату отдыха.
Шерлок Холмс сидит за маленьким столом у окна, и не в одиночестве. В расположившемся напротив него мужчине Джон мгновенно признаёт своего «похитителя» и, позже, работодателя.
Что ж, хотя бы одна тайна раскрыта.
Манера поведения у мужчины однако полностью противоположна той, с которой столкнулся Джон на складе. Нет ледяного невыразительного взгляда, вежливого фасада, скрывающего расчётливый взор. Лицо мужчины практически преображено беззащитным состраданием, а направленный на Шерлока взгляд нежен, печален.
Сначала Джон предполагает в них (бывших) любовников, но передумывает, замечая сходство в линиях их профилей. Ничего очевидного стороннему наблюдателю, но точно что-то общее есть: в линии челюсти, скулах. Родственники. Стало быть, это Майкрофт Холмс, если Джон правильно помнит подпись на документах Шерлока.
Беседы между ними нет: Майкрофт заговаривает несколько раз, но Шерлок будто борется со сном, отвечая односложно короткими словами. Джон молчаливо наблюдает какое-то время, пока Майкрофт не встаёт со стула, не берёт портфель и зонт и, бросив последний взор на брата, разворачивается к выходу.
Он кивает Джону, проходя мимо.
- Доктор Ватсон, - не приветствие, скорее узнавание, перед тем, как направиться к лифту. Джон смотрит ему вслед, пока он не скрывается из виду, затем – на всё ещё неподвижно сидящего на пластиковом стуле Шерлока.
Приближения Джона Шерлок будто не замечает, поднимая на него расфокусированные глаза, только когда Джон говорит: «Привет». Нет даже проблеска узнавания в его лице, словно Шерлок вовсе не помнит прошлой ночи.
- Я Джон, - продолжает он. – Доктор Джон Ватсон. Мы… э… встречались прошлой ночью?
Шерлок отворачивается, видимо, найдя что-то интересное за окном. Джон прослеживает его взгляд, но видит только деревья и скрывающиеся за ними последние солнечные лучи.
- Как ты себя сегодня чувствуешь? – спрашивает он.
Какое-то время ответа он не получает. Джон начинает думать, что Шерлок вообще не понял его вопроса, когда тот наконец открывает рот.
- Устал, - тихо произносит Шерлок, всё ещё смотря в окно.
Джон кивает:
- Что ж, эм. Скоро будет ужин. После сможешь поспать.
Шерлок молчит.
- Ты… помнишь, что говорил мне прошлой ночью? Когда я заходил в твою палату?
Тишина растягивается на минуты, когда в реальности проходят несколько секунд. В конце концов, Шерлок поворачивается обратно к нему. Уголок его губ опускается, и спустя миг он закрывает глаза.
- Я устал, Джон, - едва шепчет он.
Покорный, смиренный тон его слов заставляет что-то внутри Джона болезненно сжаться. Он вдруг вспоминает, почему бросил эту работу. Смесь ужаса и возбуждения от вскрытия грудной клетки пациента в кабинете травматологии, чтобы отчаянно бороться и всё-таки вернуть его к жизни, никогда не привлекала его так, как сейчас.
- Ясно, - выдыхает он.
Не дождавшись никакой реакции от Шерлока, Джон оставляет его одного.
***
Кармайкл лишь закатывает глаза, когда днём позже Джон приходит к нему с предложением изменить курс лечения Шерлока. Похоже, тенденция всех вновь нанятых специалистов обращать внимание на одного и того же пациента сделала просьбу Джона крайне предсказуемой.
- И вы, да? – покачав головой, спрашивает он. Затем Кармайкл пускается в двадцатиминутную лекцию о том, как долго приходится стабилизировать Шерлока после вмешательства в его курс приёма лекарств, как нынешнее положение – единственный способ хоть как-то сдерживать его во время приступов.
Джон с самого начала знает, чем закончится их беседа, и продолжает настаивать, кивая в нужный момент, пока Кармайкл не доходит до той части, где даёт Джону разрешение попробовать, если он готов взять на себя полную ответственность за возможные последствия.
В отличие от Кармайкла Молли, глазом не моргнув, забирает у Джона новые предписания для Шерлока, в которые входит только снотворное. Джон благодарит её и переговаривает с остальными работниками ночной смены: дородным блондином-медбратом по имени Джейкоб Митчелл и доктором Стивенсон, вторым врачом. Он просит их звонить ему, если произойдёт что-то неожиданное, и уезжает домой.
***
Той ночью он почти не спит, ворочаясь с боку на бок, часами пребывая в состоянии полусна, неспособный заткнуть собственные мысли на достаточно долгое время, чтобы уснуть. Он просыпается уставшим и думает, что стоило остаться в Эскоте и прикорнуть на диване в своём кабинете.
Как ни удивительно, но его день поразительно улучшается, стоит ему переступить порог отделения.
***
- Доброе утро, - говорит Джон, садясь на стул напротив Шерлока в комнате отдыха. Он прислоняет трость к подоконнику, пальцами оплетая кружку.
Шерлок не поднимает глаз от газетной статьи, в которой он подчёркивает текст.
- Джон, мне нужно послать сообщение. Могу я взять твой телефон? – спрашивает он, протягивая левую руку.
Кружка Джона замирает на полпути к его губам, и, поразмыслив, он ставит её обратно на стол.
- Эм. Ладно. Наверное.
Он достаёт сотовый из кармана, протягивает его вперёд. Здравый смысл приходит в себя спустя мгновение и предоставляет объёмный список причин, почему давать собственный мобильник психически нездоровому человеку не самая удачная идея.
Разумеется, уже слишком поздно: Шерлок выхватывает телефон из его пальцев ещё до того, как они разжимаются, набирает сообщение с ужасающей скоростью и кладёт устройство перед Джоном.
- Спасибо, - коротко благодарит он и вновь утыкается в газету.
Джон бросает взгляд на статью, прочитывает вверх ногами заголовок о похищенной из собственной спальни десятилетней девочке.
- Я… хотел проверить, как ты себя чувствуешь, - произносит Джон через две минуты, в течение которых его совершенно игнорируют.
- Я испытываю небольшую головную боль, головокружение, тошноту и постоянный тремор в руках. Типичные признаки абстинентного синдрома после приёма хлорпромазина, за которые я должен благодарить тебя, я уверен, - Шерлок наконец откладывает ручку и смотрит на него ясным, пронизывающим взглядом.
Какое-то время Джон может лишь с отвисшей челюстью пялиться в ответ. Мужчина напротив пугающе сознателен и будто видит его насквозь. Отличие от вчерашнего дня не могло бы быть более разительным.
- Эм. Ясно, - Джон прочищает горло, берёт себя в руки. – Новая тактика, никаких лекарств.
- Тебе следует знать, что три месяца назад из-за уменьшения дозы пострадал доктор: сломанная рука и сотрясение мозга, - спокойно говорит Шерлок.
Джон приподнимает бровь. На самом деле, этот факт ему хорошо известен из анамнеза Шерлока. Вопрос в том, почему Шерлок считает необходимым ему рассказать? Пытается напугать?
- А я рискну, - улыбаясь, отвечает Джон. Вопрос о сохранности собственного здоровья его не беспокоит, и даже сейчас он не видит в Шерлоке серьёзной угрозы.
Шерлок усмехается:
- Тебя это не волнует. Твоя армейская подготовка даёт тебе уверенность в собственных силах в драке.
А вот это… жутко.
Он внимательно разглядывает Шерлока, гадая, может ли этот человек читать его мысли.
- У тебя есть вопросы, - откидываясь на спинку стула, утверждает Шерлок.
Ну, да.
Джон не представляет, с чего начинать.
- Как ты угадываешь такие вещи? Армия и то, что ты сказал мне той ночью?
Шерлок качает головой:
- Я не угадываю, я замечаю. Стрижка и выправка военного. Лицо загорелое, но дальше запястий загара нет, так что был заграницей, но не загорал. Ты сильно хромаешь при ходьбе, но почти не опираешься на трость, когда стоишь, словно забыл о ноге, так что боли отчасти психосоматические. Это означает, что обстоятельства ранения были травматичны, стало быть, ранен в бою. Ранен в бою, загар: Афганистан или Ирак.
- И всё это после одного взгляда? – изумлённо спрашивает Джон.
- Большего мне не требуется. К примеру, твой брат имеет проблемы с алкоголем и недавно ушёл от жены.
Джон настолько шокирован, что не способен даже сформулировать вопрос. Этого, видимо, и не требуется.
- Телефон. Дорогой, однако по твоей одежде заметно, что после возвращения в Англию ты живёшь исключительно на армейскую пенсию. Ты бы такого не купил, это подарок. Царапины. Не одна, много. Лежал в кармане с ключами и мелочью. Ты так к предмету роскоши бы не относился, так что это предыдущий владелец. Дальше просто. Сам уже знаешь.
- Гравировка?
- Гарри Ватсон. Член семьи, отдавший тебе свой телефон. Не отец, вещь молодёжная. Двоюродный брат возможно, но ты ветеран войны, который живёт один в плохой съёмной квартире, судя по твоему желанию работать в ночную смену. Не похоже, чтобы у тебя была большая семья, или вы не близки. Так что родной брат. Итак, кто же тогда Клара? Три поцелуйчика говорят о романтических чувствах. Жена, не подружка, о чём сообщает цена телефона. Подарок новый, не больше шести месяцев. Видимо, брак в опасности: шесть месяцев, и он отдаёт телефон тебе. Если бы она его бросила, он бы оставил телефон себе – сантименты. Однако он захотел от него избавиться. Он бросил её. Он отдал телефон тебе, значит, хочет оставаться с тобой на связи, но ты предпочитаешь жить в квартире-студии, а не обратиться к нему за помощью. У тебя с ним разногласия. Возможно, тебе нравится его жена, возможно, тебе не нравится его пьянство.
- Как ты вообще узнал про пьянство? – не мог не спросить Джон, всё равно их разговор давно уже перешёл все границы логики.
- Выстрел наугад. Однако удачный. Гнездо для зарядки: небольшие царапины вокруг. Каждый вечер он ставит его на зарядку, но его руки трясутся. На телефоне трезвенника такого не увидишь, в отличие от телефона алкоголика, - заключает Шерлок победно.
Следующие несколько секунд Джон изо всех сил старается не глазеть на него. Он сидит напротив одного из гениальнейших людей, с которыми его сводила удача, и совершенно не может подобрать правильных слов для выражения своих чувств.
- Это… просто невероятно, - наконец произносит он.
Шерлок кажется удивленным, будто ожидал совсем другого ответа.
- Думаешь?
- Разумеется. Совершенно невероятно… потрясающе.
- Люди обычно не так говорят.
- А что обычно говорят люди?
Шерлок колеблется, бросает на него косой взгляд прежде, чем ехидно ответить: «Отвали».
Джон смеётся, потому что – ну конечно! – именно так они скажут.
Шерлок ухмыляется в ответ:
- Я прав?
Джон качает головой. Обычно он личной информацией с пациентами не делится, но этот случай явно можно отнести к особым обстоятельствам.
- Мы с Гарри не ладим, никогда не ладили. Клара и Гарри разошлись три месяца назад и сейчас разводятся, и Гарри вправду пьянчужка.
- Точно в цель. Не ожидал, что окажусь прав во всём, - самодовольно отвечает Шерлок.
- Гарри… сокращённо от Гарриет, - усмехается Джон, радуясь возможности чуть-чуть сбить спесь с Шерлока.
- Гарри сестра. Сестра! Всегда что-то упускаю.
Джон не позволяет ему зациклиться на своей ошибке.
- Значит, ты этим занимаешься? В своих… расследованиях?
Джон понимает, что только что сказал, хочет забрать слова обратно, стоит им слететь с языка.
Идиот!
- Занимался. До того, как попал сюда, - ровным голосом поправляет его Шерлок. – Больше никогда не смогу, если верить трём твоим коллегам, но ты явно либо сомневаешься в их выводах, либо считаешь себя лучше их, иначе я бы не проходил сейчас через абстинентный синдром. Опять.
- Я не говорю, что они неправы, - поясняет Джон. Слишком рано, и он не хочет давать Шерлоку ложных надежд. – И не скажу, пока сам не оценю степень отклонений, а для этого мне нужно определить некую норму.
Шерлок хмурится:
- Этим мы сейчас занимаемся? Определяем норму?
- Ты мне скажи. Насколько нынешнее состояние для тебя нормально?
Губы Шерлока растягиваются в улыбке:
- Насколько возможно, пока я вдали от своей… среды обитания.
- А какова обычная среда обитания? – Джону и в самом деле любопытно.
Шерлок задумывается на мгновение.
- Немного более стимулирующая.
Джон оглядывается, рассматривает людей в комнате. В дальнем углу двое пациентов смотрят телевизор. Через два стола от них один из старейших пациентов, Маржори Симмонс, вяжет нечто, похожее и непохожее на шляпу, а в другом конце комнаты санитар Джейкоб всеми правдами и неправдами пытается убедить Стенли доесть завтрак.
Когда Джон вновь поворачивается к Шерлоку, он понимает, что они оба думают об одном и том же.
- Более стимулирующая чем вот это? – серьёзно спрашивает он и пытается изо всех сил не рассмеяться вместе с Шерлоком.
- Ещё она включает в себя вкусную, нездоровую пищу и чай, не напоминающий по вкусу яд, - добавляет Шерлок.
Джон улыбается, глядя на свою наполовину полную кружку.
- Не знаю, я тут четыре дня и вроде привыкаю.
Шерлок морщится.
- Это отвратительно.
***
Большую часть дня Джон проводит с новой пациенткой. Лидия Мэнсон ещё не достигла девятнадцати лет, но уже трижды пыталась лишить себя жизни при различных обстоятельствах. Судя по зрелищу под снятыми с её запястий повязками, последняя попытка почти увенчалась успехом.
Два часа он проводит в своём кабинете с её матерью, записывая любую полезную информацию, составляя наиболее подробный анамнез. Слова матери представляют всю картину как последствия переходного возраста, ничего необычного. Джон чувствует, что женщина чего-то недоговаривает, опускает какие-то детали, но все наводящие вопросы никак не проясняют ситуацию.
Девушка же в свою очередь хранит молчание. Разговор, который он пытается с ней завязать, снимая швы, в результате оказывается односторонним. Закончив, он взвешивает различные варианты, на время решает обойтись без смирительных браслетов и сажает её в кресло в комнате отдыха. Он просит Молли присмотреть за ней пару часов.
По пути в собственный кабинет Джон замечает мужчину в длинном пальто, поднявшегося на их этаж и демонстрирующего удостоверение секретарю. Нахмурившись, Джон направляется к ним. Секретарь с облегчением смотрит на него и указывает рукой на мужчину.
- Доктор Ватсон. Я как раз объясняла инспектору Лестрейду, что часы посещения закончились пятнадцать минут назад.
Лестрейд бросает на неё раздражённый взгляд и поворачивается к Джону.
- Уверен, Вы сделаете исключение для полиции, доктор.
- Кого Вы хотели навестить? – спрашивает Джон.
- Шерлока Холмса. Сомневаюсь, что наше дело займёт больше пяти минут.
Джон хмурится, внезапно на него накатывает необъяснимое желание защитить пациента.
- Я его лечащий врач. Не знаю, в чём дело, но чего бы он не натворил, Шерлок не в состоянии нести ответственность…
- Воу. Успокойтесь, доктор, - Лестрейд поднимает руки. – Ничего подобного. Мне просто нужна его консультация, вот и всё. Шерлок сегодня утром прислал мне сообщение, и я так понимаю, что вы его не в смирительной рубашке тут держите…
Джон резко выдыхает, смущённый своей реакцией. Он забыл, что у Шерлока было что-то вроде рабочих отношений со Скотлэнд-Ярдом.
- Ясно, - отвечает он и закатывает глаза от собственной глупости, миролюбиво улыбаясь Лестрейду. – Простите, нам сюда.
Джон спрашивает о местонахождении Шерлока на посту медицинского персонала и Джейкоб отвечает, что в последний раз его видели избивающим любимую боксёрскую грушу в спортивном зале. Лестрейду это кажется крайне забавным, и Джон рассказывает, как дойти до зала, заодно просит напомнить Шерлоку, что через полчаса у них назначен сеанс, раз инспектор всё равно ищет его пациента.
Пять минут Лестрейда растягиваются почти на час, что неудивительно. Шерлок опаздывает на приём к Джону, но, услышав его объяснения, Джон оказывается неспособен злиться.
- Ты вычислил, где прячут ребёнка, только по материалам в полицейском отчёте? – несмотря на утреннюю демонстрацию возможностей Шерлока, Джон не может сдержать скептицизма в голосе.
- Было до абсурдного просто, - скучающим тоном отвечает Шерлок. – Это можно считать интересным только в сравнении с моей нынешней ежедневной рутиной, иначе бы я даже не взялся за это дело.
Шерлок подходит к дивану, резко меняет решение и вместо этого располагается в кресле.
Джон переносит чай и записи с рабочего стола и садится на диван, со вздохом утопая в мягких подушках.
- И что же дало подсказку?
- Пропавшая пара обуви. Если кто-то вломился в дом, чтобы среди ночи похитить девочку из постели, он бы унёс её и уж точно не остановился бы по пути захватить её туфли. Нет, она сама пошла, следовательно, похититель был кем-то, кого она знала и кому она доверяла. Учитель был наиболее возможным подозреваемым.
- Это… поразительно, - Джон не может удержаться от комплимента. – Ты же понимаешь, насколько это потрясающе? То, что ты делаешь?
Что-то тёплое светится в глазах Шерлока от похвалы. Будто он гордится собой. Через мгновение это исчезает, прячется за его обычным равнодушием.
- Потрясает точно, поражает иногда, причиняет неудобства всегда.
- Какого рода неудобства?
- Я всегда всё замечаю. Я не могу это выключить по собственному желанию.
Джон задумывается, пытается представить постоянное давление слишком большого количества информации.
- Полагаю, это и вправду может быть чересчур.
Шерлок кивает:
- Например, я предпочёл бы не знать, что доктор Мэттьюз, твой предшественник, на этом самом диване занимался сексом с Молли.
Джон закашливается, давится чаем.
- Что? Как…?
- Два мазка её любимого блеска для губ, один на подлокотнике, другой – поверх подушек, говорят о том, что сначала он перегнул её через…
- Ладно! Хорошо. Я тебе верю, не надо посвящать меня во все детали, - перебивает Джон до того, как услышит что-то, после чего уже никогда не сможет смотреть Молли в лицо.
Шерлок закатывает глаза:
- Как я и сказал – неудобства.
- Ты потому начал принимать наркотики?
Джон видит, что Шерлок не ожидал вопроса. На миг он выглядит удивлённым, затем прищуривается.
- Отчасти, - осторожный ответ. Затем Шерлок добавляет: - Уверен, в моём деле есть вся необходимая информация.
В его голосе сквозит презрение.
- Предпочитаю сам делать выводы на основе сведений от первоисточника, - говорит Джон.
Некоторое время Шерлок сверлит его взглядом. Под конец уголок его губ изгибается вверх:
- Ты не согласен с диагнозом Мэттьюза, - замечает он.
Джон подумывает всё отрицать, но решает, что это бессмысленно.
- Я не могу понять. Я имею в виду, что теоретически вполне возможно…
- …совершенно нелепо.
Джон качает головой:
- Шизофрения может проявиться после тридцати, а кокаин может послужить причиной…
- И ты всё равно ни на йоту в это не веришь, - утверждает Шерлок.
Джон выдыхает через нос, на мгновение прикрывает глаза.
- Пока у меня не будет версии надёжнее, моя вера во что-то ничего не значит.
Шерлок открывает рот, но не издаёт ни звука. Затем закрывает его, склоняет голову набок, заставляя Джона задуматься.
- Что?
Шерлок изучает его недолго, молча. Наконец, он отводит взор.
Джон знает, что его умения в области дедукции ни в какое сравнение не идут с умениями Шерлока, но он далеко не глуп.
- У тебя есть собственная версия, - решает он.
Шерлок снова смотрит на него, коротко улыбается.
- Неважно.
- Как это может быть неважным? – хмурясь, спрашивает Джон.
- Это не повлияет на курс лечения.
- Удиви меня, - настаивает Джон.
Язык тела выдаёт смятение Шерлока: быстрая дробь пальцев по подлокотнику кресла и взгляд, хаотично мечущийся по комнате, но не останавливающийся на Джоне.
Джон ждёт, не настаивает. Он умеет ждать. А ещё он абсолютно уверен, что станет первым врачом, услышавшим собственное мнение Шерлока.
Когда Шерлок всё же заговаривает, он запинается, взвешивая каждое слово, совершенно не похоже на скоростную очередь, которая у Джона уже ассоциируется с этим потрясающим человеком.
- Существуют… определённые компоненты, - начинает Шерлок. – Субстанции. Токсины. Вызывающие психоз. Некоторые чаще иных причиняют непоправимый ущерб. Эффект необратим.
Джон обдумывает услышанное, снова прокручивает его в голове.
- Ты считаешь, что… подвергся воздействию такого токсина?
Это не невозможно.
- Я ничего не ел и не пил в день первого приступа.
Джон кивает, приходит к самому вероятному выводу.
- Кокаин?
- Новая партия.
- Думаю, сторонние примеси. Уличные наркотики часто разбавляют сахаром или…
Шерлок отрицательно мотает головой.
- Нет. Нет. Ты не… - он замолкает явно расстроенный. – Моя подготовка была идеальной, Джон. Каждый раз. Концентрация в семь процентов, очищенный, стерильный и запечатанный. Я мгновенно распознал бы подмену.
Джон вспоминает, как читал: Шерлок изучал химию в Оксфорде. Ужасное приложение его образования. И всё же, Джон качает головой, не понимая, не в состоянии докопаться до глубинного смысла слов Шерлока.
- Я не понимаю.
- Разумеется, ты же идиот.
Джон открывает рот, возмущённое «Эй!» готово сорваться с его языка, но Шерлок пренебрежительно машет рукой:
- Не смотри так на меня, практически все идиоты. Суть в том, что я не смог распознать подмешанный компонент, потому что он был медицински чист. Он также был достаточно незаметен, чтобы не проявиться в анализе крови, сделанном в госпитале. Прибавь тот факт, что о похожих на мой случаях в то время доложено не было, и вывод очевиден.
На самом деле нет, хочет ответить Джон, но молчит. Он не хочет, чтобы Шерлок опять назвал его идиотом.
К счастью, Шерлоку совершенно неинтересны его соображения на данную тему.
- Это предумышленная атака, точная, продуманная до мелочей и личная.
- Погоди-ка, - Джон смаргивает раз, другой. – Ты считаешь, что кто-то сделал это… специально?
- Я нажил много врагов в последние несколько лет. Ожидаемо, принимая во внимание род моей деятельности. Потребовался бы всего один из них, один достаточно умный, чтобы угадать слабое место, и достаточно изобретательный, чтобы использовать полученные знания к своей выгоде.
Теперь Джон знает, почему никому из предыдущих врачей Шерлок не рассказывал о своих догадках. Не потому, что подобный сценарий, скорее всего, не повлияет на курс лечения (хотя тут он прав). А потому, что это слишком походит на изощрённую теорию, изобретённую параноиком в приступе бреда. Тот факт, что теория вполне правдоподобна, большинством докторов учитываться бы не стал.
- Видимо, никаких доказательств у тебя нет?
Шерлок отводит взгляд.
- Нет. День был довольно хаотичным, как ты понимаешь. Мою бутылку с кокаином так и не нашли, как и человека, продавшего мне наркотик, несмотря на все старания Майкрофта.
- Твой брат. Он верит в эту теорию?
Лицо Шерлока искажает нечто, что Джон затрудняется определить.
- Мой брат не занимается теориями. Его, однако, крайне не устраивает нынешняя… ситуация. Я предполагаю, твоё присутствие в данном учреждении – прямое следствие его неудовольствия.
Джон задавался вопросом, известны ли Шерлоку обстоятельства его найма. Он получил свой ответ.
- Похоже на то, - говорит Джон.
Шерлок подаётся вперёд в своём кресле, пронизывая Джона взглядом.
- Вопрос в том, Джон, на какой именно исход он надеется?
Джон бы сам хотел знать.
***
После вчерашней ночи в своей паршивой квартирке Джон решает спать в кабинете на диване, предварительно захватив из дома необходимые вещи. Сумка со сменной одеждой у него с собой, и он без зазрения совести просит Молли найти ему чистую простыню (в конце концов, отчасти её вина в том, что лечь на диван просто так он теперь не может).
Утром он чувствует себя отдохнувшим, обрывчатые воспоминания о бессвязных снах почти вылетают из головы. Ему снился Афганистан, но подробности смазались. Учитывая, что Джон не проснулся в панике на мокрых от пота простынях, ничего страшного там не происходило.
Был ещё другой сон, более приятный, а последний из таких ему привиделся ещё до ранения. Его детали также расплывчаты, маячат на грани его сознания: Джон помнит только тёплую кожу под пальцами, горячее дыхание у члена. Остатки этого сна приятно тянут внизу живота, и он приходит к выводу, что воду в душе для медицинского персонала надо сделать холоднее, иначе день начнётся со смущающего инцидента.
За завтраком он читает свежую газету, качает головой в восхищении, пробегая глазами статью о деле, раскрытом вчера Шерлоком. Девочка целой и невредимой вернулась домой.
В десять Джон встречается с доктором Стивенсон, чтобы обсудить лечение Лидии. Лидия с момента поступления в их отделение не произнесла ни слова. Стивенсон предлагает изменить её курс антидепрессантов, Джон не возражает.
Его беседа с Шерлоком назначена на час дня. Шерлок появляется точно вовремя и сразу же направляется к «своему» креслу.
Садясь на диван, Джон замечает небольшой синяк на скуле Шерлока.
- Что случилось?
Шерлок на миг смущается и отводит взгляд, бормоча под нос нечто, очень напоминающее: «Боксёрская груша нанесла ответный удар»,
Джон изо всех сил старается скрыть улыбку, но, судя по отразившемуся на лице Шерлока явному раздражению, у него это выходит из рук вон плохо.
- Не смешно, - обидчиво фырчит Шерлок. – Большую часть времени вы тут накачиваете меня лекарствами до одурения, не удивительно, что я стал медлительнее, слабее и жирнее.
Джон считает, что Шерлок сейчас бесконечно далёк от таких понятий, но зная, что к делу его мнение на данный счёт не относится, решает промолчать. Он также молчит о том, что целью лекарств является удержать Шерлока от причинения вреда кому-то из окружающих; в конце концов, Шерлок достаточно умён и сам это понимает.
- Хочешь, могу лёд дать? – предлагает доктор.
- Нет, всё в порядке, - Шерлок внимательно изучает ноготь на большом пальце, рассеяно подносит его к губам. Джон прослеживает его движение глазами.
Внезапно становится трудно дышать.
Вот чёрт.
Джона с головой захватывает ощущение чего-то интимно знакомого. Его взор на миг замирает на губах Шерлока прежде, чем торопливо скользнуть прочь, совершенно точно не вспоминая эти самые губы, дарившие ему великолепно приятные ощущения.
Всё хорошо, уверяет Джон сам себя, хотя уже чувствует, как краснеет. Середина сеанса психотерапии не лучшее время для осознания, что совсем недавно тебе снился эротический сон с участием твоего пациента, но Джон профессионал. Он справится.
Всего лишь сон, в самом деле. Его подсознание прорабатывало вопросы, скорее всего связанные с восприятием Джоном гениальности Шерлока и не имеющие никакого отношения к сексу в любом его проявлении. Это не значит, что его возбуждает Шерлок, и точно ничего не говорит о сексуальной ориентации Джона. Он точно не представлял Шерлока (да и любого прочего мужчину, кстати) в неподобающем виде во время бодрствования, и из-за одного сна не стоит расстраиваться.
Когда он вновь смотрит на Шерлока, тот разглядывает его с любопытством. Джон понимает, разумом, что Шерлок не способен читать его мысли, но этот взор вдруг заставляет его подобраться, выбивает из колеи.
Он громко прочищает горло и берёт в руки планшет с записями:
- Итак. Головокружение и тремор прошли?
***
Той ночью у Джона дежурство. Два часа утра застают его развалившимся на диване с последним номером «Британского журнала о Психиатрии».
Он даже не замечает, когда успел заснуть, пока что-то его не будит. Сначала он не уверен, что же изменилось, но стоит ему повернуть голову, как становится очевидным чужое присутствие в кабинете.
Шерлок сидит на полу, скрестив ноги, и наблюдает за ним.
- Шерлок…? Как ты сюда попал? – Джон хочет подняться, но его руки и ноги расслабленно отяжелели.
Шерлок наклоняет голову:
- Я вижу, Джон.
- Что ты видишь?
- Всё. О чём ты думаешь. Что чувствуешь каждый раз, когда смотришь на меня, - Шерлок плавно встаёт и залезает на диван, опускается на его колени. – Я чувствую то же, - добавляет он, близким горячим дыханием лаская губы Джона.
Джон широко распахнутыми глазами смотрит на него.
- Шерлок, я… что…
Шерлок целует его.
Мужские губы прижимаются к нему, а Джон против всякого здравого смысла даже не шевелится.
Он позволяет этому происходить.
Губы Шерлока, мягкие и тёплые… Они сладковатые на вкус, если провести языком по ним, между ними, нырнуть в рот Шерлока, и это – о Господи – это означает, что Джон отвечает на поцелуй, это неправильно, потому что Шерлок… Шерлок же…
Вес Шерлока давит на его бёдра, и когда Джон толкается вверх, он ощущает что-то твёрдое. Это божественное ощущение.
- Джон, - выдыхает Шерлок ему в губы.
- Джон!
Джон просыпается, сердце заходится в груди.
Он промаргивается от резкого флуоресцентного света, замечает пустой кабинет, соскальзывающий с его груди на пол журнал. Ещё никогда он не чувствовал одновременно такого облегчения и недовольства от того, что его разбудили.
- Джон!
Он поворачивается к двери, видит Молли, её бледное лицо и руку на выключателе.
- Ты нужен в 404.
***
Изменения настолько невообразимы, что Шерлока практически не узнать. Острый расчетливый взгляд полон первобытного ужаса и ярости, как у загнанного в угол дикого зверя. Прижавшись к стене спиной, Шерлок стоит, чуть согнувшись в защитной позе, и прижимает к груди стул ножками наружу.
- Спокойно, парень, - ровно приговаривает Джейкоб. Он стоит в нескольких футах от Шерлока, подняв перед собой раскрытые ладони. – Тебе никто не причинит вреда.
- Назад! – орёт Шерлок, делая выпад стулом. – Я вам не позволю!
Открывшееся ему зрелище Джон оценивает от двери, подмечает болезненную бледность лица Шерлока, покрывающую его испарину, быстрое дыхание.
- Шерлок, - ласково зовёт Джон.
Взгляд Шерлока дёргается в его сторону, но присутствие Джона только ещё больше распаляет Шерлока.
- Ты! – взвизгивает Шерлок. – Это ты начал. Ты привёл их прямиком ко мне!
- Шерлок, пожалуйста, - вновь пытается Джон, контролируя голос. – Я пытаюсь помочь, помнишь? Ты можешь мне доверять. Сейчас ты не способен думать рационально…
- Чёрта с два, ещё как способен! – Шерлок делает неожиданный выпад стулом вперёд, задевая Джейкобу локоть. Джейкоб шипит и отходит назад. – Не подходите! Вы все участники заговора!
Джон делает шаг вперёд.
- Шерлок, я понимаю причины твоего страха, но здесь ты в безопасности, клянусь. Пожалуйста, поставь стул и поговори со мной.
- Закончил я с тобой разговаривать, – рычит Шерлок. – Ты шпион. Ты передаёшь им каждое моё слово, вы все, строите козни. Хотите выдать за самоубийство.
Молли тихо подзывает его из коридора, и Джон подходит к ней, благодарно кивает в ответ на двадцать миллиграммов галоперидола, которые он просил. Он прячет шприц из виду перед тем, как войти в комнату.
Шерлок, разумеется, сразу всё вычисляет.
- Яд! – кричит он, взглядом уперевшись в нагрудный карман Джона. – Я тебе не позволю!
- Это не яд, Шерлок, просто кое-что, что поможет тебе успокоиться. Если ты опустишь стул и поговоришь со мной, я не буду это использовать, - Джон заранее знает, что, скорее всего, впустую тратит время: помешательство искажает лицо Шерлока, и Джон понимает, что смысл его слов до Шерлока не доходит и не сможет дойти.
Взор Шерлока начинает метаться по комнате, явно ища пути к отступлению. Джон решает воспользоваться подвернувшимся шансом, кивает Джейкобу и делает два шага вперёд. Шерлок предсказуемо оборачивается к нему вместе со стулом. Джейкоб видит прореху в защите, удачный угол для атаки, и обеими руками хватается за ножки стула.
Очередная попытка Шерлока оттолкнуть его ни к чему не приводит, Джейкоб больше его и сильнее. Он выдёргивает стул из рук Шерлока и отставляет себе за спину.
- Ну же, Шерлок, - говорит Джейкоб, а Шерлок вжимается дальше в угол.
- Нет. Нет! – вскрикивает Шерлок, резко мотая головой.
Джон прислоняет трость к койке и делает ещё несколько медленных, осторожных шагов к Шерлоку.
- Шерлок, пожалуйста, позволь мне помочь.
Джейкоб снова пользуется отвлечённым на Джона вниманием Шерлока, резко бросаясь вперёд. Он без особых усилий валит Шерлока на пол, одной рукой обхватывая его грудь, чтобы смягчить падение. Шерлок кричит, брыкается, однако Джейкоб коленом нажимает на его поясницу, ловко перехватывает запястья Шерлока и прижимает их к полу.
- Шерлок, хватит! Прекрати! – просит Джон, опускаясь на колени рядом с вырывающимся мужчиной. Он достаёт шприц, зубами снимая с иглы защитный колпачок. Он приспускает резинку пижамных штанов Шерлока и вонзает иглу в ягодичную мышцу, быстро нажимая на поршень.
- Нет! – Шерлок орёт, пытается увернуться. Он вырывает одно запястье из захвата Джейкоба, но Джон рефлекторно перехватывает его, крепко держит.
Борьба продолжается ещё несколько минут, пока движения Шерлока не слабеют, не теряют скоординированности. Крики Шерлока постепенно становятся рыданиями, а затем превращаются в тихие, задушенные всхлипы. Когда запястье в руке Джона обмякает, он даёт сигнал Джейкобу слезть с него. Шерлок вяло пытается вытащить запястье из его пальцев, и Джон отпускает его, смотрит, как Шерлок вновь откатывается к дальней стене.
Шерлок садится, прижимает колени к груди и обхватывает их руками. Взгляд, которым он обжигает Джона, тяжел от ненависти и отвращения.
Джон впитывает вид расчерченного слезами лица, начинающих проявляться синяков вокруг запястий Шерлока, и чувствует себя последним ублюдком. Он вдыхает, ладонью проводит по лицу.
- Прости, - надтреснувшим голосом говорит он Шерлоку. – Скоро тебе станет лучше.
- Враньё, - хрипло и вязко отвечает Шерлок, его веки уже опускаются.
Джон качает головой, пытается подняться и обнаруживает, что нога не желает его слушаться. Уверенная рука появляется рядом, и Джон с благодарностью опирается на неё. Молли протягивает ему трость, он кивает, хочет улыбнуться ей, но не может.
- Переложите его на постель, хорошо? Он ещё не скоро встанет и будет ходить, но на всякий случай пристегните его.
Он не остаётся посмотреть, как Молли и Джейкоб укладывают Шерлока. Выйдя из палаты, он останавливается, закрывает глаза и просто глубоко дышит в течение минуты, сосредоточившись на движении воздуха внутри лёгких. Когда он уверен, что его ноги не подогнутся, стоит ему сделать хоть шаг, он возвращается к себе в кабинет.
***
Словно по мановению волшебства кружка с чаем появляется на столе, Джон вскидывает голову. Он даже не заметил, как вошла Молли.
- Мне показалось, что тебе пригодится, - сочувствующе улыбается она.
- Спасибо, Молли, - он машинально улыбается в ответ, потирая шею. – Тяжёлая ночка выдалась.
Она кивает, смотрит под ноги. Через какое-то время она скрещивает руки и глубоко вдыхает.
- Моя ошибка, - жалобно причитает девушка. – Он… Шерлок. Он хотел поспать непривязанным. Он умеет уговаривать. Я… ему сложно отказать. Я не думала, что всё будет настолько плохо.
Джон качает головой:
- Нет, это не твоя вина. За последние два дня его состояние стабильно улучшалось. Думаю, все мы надеялись на лучшее.
- Ты снова начнёшь давать ему лекарства?
- Пока что нет. Приглядывать за ним придётся отныне тщательнее.
Молли закусывает нижнюю губу, согласно кивает. Она поворачивается, чтобы уйти, но перед дверью останавливается.
- Это хорошо, что тебе не всё равно, - говорит она. – Другие врачи… Для них Шерлок был всего лишь очередным пациентом, но я вижу, он тебе нравится.
Джон удивлённо смотрит на неё, пытается определить, не подразумевает ли она чего-то лишнего, но выражение её лица честно, а взгляд добр.
- Да, - подтверждает он.
Она улыбается, кивает в очередной раз и уходит.
***
Джон навещает палату Шерлока в конце своей смены. Он в сомнении останавливается перед дверью, понимает, что готовится, но сам не уверен, к чему же именно.
Шерлок ещё в постели. Он смотрит в потолок наполовину прикрытыми глазами и вроде не замечает вошедшего Джона.
Джону приходится сглотнуть несколько раз перед тем, как заговорить.
- Доброе утро, Шерлок, - тихо произносит он.
Никакого ответа не следует, и Джон честно не может понять, игнорирует ли его Шерлок специально или нет. Он проводит рукой перед лицом Шерлока и с облегчением выдыхает, когда Шерлок смаргивает и переводит взгляд на него.
- Был в чертогах, - бормочет он, снова упираясь взором в потолок.
- О. Ясно, - отвечает Джон. – Хотя нет, на самом деле не ясно.
Шерлок глубоко вдыхает.
- Потому что ты идиот, - выдаёт он.
Джон улавливает нотку юмора в его тоне, и ком в его горле уменьшается понемногу. Похоже, разум к Шерлоку вернулся.
- Да, видимо так, - чуть улыбается он.
Шерлок перекатывает головой по подушке и вновь смотрит на Джона, туманно, но сознательно.
- Скоро мне позволят встать с постели?
Джон кивает:
- Если ты считаешь, что можешь находиться рядом с другими людьми, я провожу тебя на завтрак.
- Только если без имбирного чая и постных каш, - ворчит Шерлок, пока Джон расстёгивает ремни на мягких манжетах.
- Молли ещё здесь. Уверен, с ней ты договориться сможешь.
Кончики пальцев Джона нечаянно проводят по горячей коже у запястья Шерлока, короткое касание разносится по его телу неожиданным электрическим разрядом, дыхание перехватывает. В тот же миг он с болезненной чёткостью осознаёт их положение, близость.
О, да во имя Господа. Только не сейчас.
Лицо Джона начинает гореть, он против всякого здравого смысла надеется, что Шерлок ещё недостаточно пришёл в себя и не заметит его возни с застёжкой.
Тот чёртов сон (точнее, сны – во множественном числе, поправляет он сам себя) станет его погибелью, думает Джон, пока он заставляет себя сосредоточиться, опуская полозья койки и помогая Шерлоку сесть.
Шерлок осторожно соскальзывает с кровати, ещё недолго держится за перила, приходя в себя. Он проводит рукой по волосам и морщится.
- Забудь о завтраке, мне нужно в душ.
- Ты ещё не слишком хорошо на ногах стоишь. Может, через пару часов?
Шерлок принюхивается, на его лице отражается отвращение:
- Сейчас. Всё будет в порядке.
Он, пошатываясь, делает шаг, Джон следует рядом, поддерживая его под локоть. Из-за галоперидола движения Шерлока замедленны, но через несколько долгих секунд его походка становится твёрже, и он больше не выглядит как человек, в любой момент готовый упасть ничком на пол. Шерлок подхватывает с крючка махровый халат и с ним направляется в сторону душа.
- Если услышишь крики, можешь спокойно заключить, что я упал и сломал шею, - весело говорит он, захлопывая дверь у Джона перед носом.
- Дай знать, если тебе потребуется рука помощи, - говорит Джон.
- Не потребуется, - отвечает Шерлок с другой стороны. И добавляет спустя пару секунд: - Если ты предлагал руку именно в помощь, а не для чего-то ещё.
Джон пялится на дверь.
- Нет! – выпаливает он. Однако сразу же уточняет: - В смысле, да. Э, я про помощь.
Он с силой зажмуривается, раздражённый собственной реакцией.
Замечание Шерлока было шуткой, доходит до Джона. Но в памяти ещё слишком свежи картинки недавнего сна, и даже от капли небрежных поддразниваний его с головой накрывает смущением.
Ответа от Шерлока нет. Через какое-то время Джон слышит звук льющейся воды.
Я молодец.
Название: Игры разума
Название оригинала: Mental
Автор оригинала: Boeshane42
Рейтинг: strong R - NC-17
Персонажи: Шерлок, Джон, местами Лестрейд, Молли, Майкрофт
Описание: Шерлок Холмс - пациент закрытого психиатрического отделения. Джон Ватсон его психиатр.
Примечание: увы, но я безбетна. Продолжение в комментариях.
читать дальшеДжон Ватсон знает о паранойе всё. Знает, насколько обычно плох конец для тех, кто представляет несуществующие взаимосвязи между случайными событиями и совпадениями. Потому, когда второй по счёту телефон-автомат начинает звонить как раз рядом с проходящим мимо Джоном, он решительно продолжает движение и не ищет скрытого умысла в происходящем. Просто идёт (ладно, хромает) и игнорирует звонок.
В третий раз он всё же останавливается. Три случайности – уже система, и Джону не надо быть параноиком, чтобы определить себя её центром. Всё же, поднося к уху телефонную трубку, он отчасти ожидает подтверждения обратного, логичного объяснения, не подразумевающего, что его кто-то преследует. Логичного объяснения, из-за которого он почувствует себя глупцом за подобную мысль (потому что кто станет преследовать его?)
Этого не происходит.
Наоборот, небольшая демонстрация возможностей мужчины на другом конце провода вызывает равно тревогу (от возможной угрозы) и, удивительно, облегчение (потому что если они и вправду тебя преследуют, это не паранойя).
Чёрная машина с затемнёнными стёклами подбирает его и доставляет к пустому складу; пустому, за исключением одного стула и стоящего напротив него высокого мужчины, опирающегося на зонт. На мужчине надеты костюм-тройка и безобидная улыбка, говорящая Джону, что он совсем не безобиден. Джон бросает последний взгляд на великолепную брюнетку, всю дорогу молчаливо сидевшую рядом, и, когда она так и не поднимает лица от мобильного телефона, хмыкает и выбирается из машины.
- Присаживайтесь, Джон, - при приближении Джона говорит мужчина, указывая на стул.
Джон, не глядя, проходит мимо стула, останавливается в нескольких футах от преследователя.
- Знаете, у меня телефон есть, - произносит Джон. – В смысле, очень умно и всё такое, но… вы могли просто позвонить мне, на мой телефон.
Мужчина вежливо улыбается:
- Нога, должно быть, беспокоит Вас. Сядьте.
- Не хочу я садиться, - огрызается Джон и хмурится от того, как по-детски это звучит.
- Вы не очень-то боитесь, - замечает его собеседник, продолжая улыбаться.
- Вы не очень-то пугаете.
Его слова вызывают смешок.
- Да, храбрость солдата. Храбрость – самый мягкий синоним глупости, Вам не кажется?
Джон решает, что для одного вечера бесцельных разговоров ему достаточно.
- Кто вы такой?
- Заинтересованная сторона.
- Заинтересованная в чём?
- В Вас, конечно. Как прошло Ваше собеседование в больнице Святого Варфоломея сегодня?
Джон облизывает губы, остро ощущая собственное невыгодное положение. Что этому человеку известно о нём? Как давно за ним наблюдают?
- Я могу ошибаться, но это не ваше дело.
- Может стать моим.
- Нет, не может.
Мужчина чуть наклоняет голову.
- С сожалением сообщаю Вам, что на ту позицию возьмут другого терапевта. К счастью для Вас, с ближайшего понедельника Вы начнёте работать в иной должности, которая обеспечит значительно более высокий доход.
Мужчина достаёт из кейса папку и протягивает Джону. После секундного сомнения Джон берёт её.
Пока Джон просматривает её содержимое, мужчина молчит.
Название учреждения заставляет Джона замереть. Зимняя Бухта. Разумеется, слухи до него доходили – место, где богатые и знаменитые проходили очередной цикл лечения от наркологической зависимости или от тягот бытия – но он не подозревал, что у них было закрытое отделение.
Его брови ползут вверх от названия должности и практически достигают линии роста волос, когда он видит годовой заработок.
Бессмыслица какая-то.
Он поднимает глаза на стоящего напротив мужчину, но его лицо ничего не выражает.
- Вы ошиблись. Я психиатрией больше не занимаюсь.
- Действительно, - равнодушно улыбнувшись, говорит мужчина. – Уже довольно давно. Четыре года на полную переподготовку по иной специальности, ещё шесть лет в армии. А теперь Вы ограничили поиск работы вакансиями в области оказания экстренной медицинской помощи. Однако я уверен, что Вы решите сделать исключение ради лучшей психиатрической клиники в стране.
Джон смотрит на него в упор, совершенно сбитый с толку, качает головой.
- Я… Почему я?
- Вы продемонстрировали несколько нетрадиционных методов лечения в прошлом, - произносит мужчина и кивает Джону едва ли не одобрительно.
Джон хмурится. С каждой минутой их беседа становится всё непонятнее.
- Да, и если вы об этом осведомлены, то вам также известно, что меня за это уволили. Дважды.
Мужчина отворачивается, и Джон видит, как его лицо искажается. Всего на мгновение, и когда он вновь глядит на Джона, выражение его лица опять нейтрально, но Джону не требуется психиатрическое образование, чтобы распознать промелькнувшие эмоции. Горе. Боль.
Когда мужчина снова начинает говорить, его тон мрачен.
- Доктор Ватсон, за прошедший год три эксперта стояли на том же месте, на котором стоите сейчас Вы. Я надеюсь, Вы преуспеете там, где они потерпели неудачу.
Джон вдруг начинает подозревать, к чему клонит его собеседник.
- Неудачу? Вы имеете в виду… Вы говорите о каком-то конкретном случае?
Лицо мужчины вновь становится бесстрастным. Джону кажется, что ответа на этот вопрос он не получит. Спустя мгновение мужчина указывает на кого-то, стоящего у Джона за плечом.
- Советую Вам отдохнуть, доктор. Уверен, Вы захотите чувствовать себя посвежевшим и полным сил к грядущему понедельнику.
Джон понимает, что разговор окончен. Часть его желает настоять на более полном объяснении или просто отказаться, но подошедшая Великолепная Брюнетка обезоруживающе улыбается ему.
- Едем? – она кивает в сторону машины, и Джон следует за ней раньше, чем успевает это заметить.
***
Джон всегда проходил интернатуру в больнице Модсли, так что в Зимней Бухте раньше не был ни разу. Занимающее почётное место среди самых впечатляющих эскотских домов учреждение оказывается именно таким аристократическим, как и ожидал Джон, и больше напоминает спа-курорт, а не больницу. Закрытое отделение находится на четвёртом этаже, и в течение часа после прибытия Джон приходит к нескольким любопытным выводам.
Первый: причиной его найма ни в коем случае не стала нехватка рабочей силы. При восемнадцати пациентах, в настоящий момент проходящих стационарное лечение, круглосуточно работают четыре команды врачей. Старший врач-консультант психиатрии, доктор Кармайкл, острит на тему абсурдности соотношения доктора-пациенты, но никак не объясняет, зачем на самом деле наняли Джона. Всё же он упоминает, что финансирование и распоряжение о принятии Джона в штат сотрудников пришли извне, так что лишних вопросов никто не задавал.
Второй вывод: если и есть какая-то определённая причина для его нахождения в Зимней Бухте, специфический пациент, за которым он должен будет наблюдать, прочим сотрудникам она неизвестна. В надежде найти хоть какую-то подсказку, он спрашивает о своих должностных обязанностях, но Кармайкл в ответ лишь интересуется, как Джон относится к работе в ночную смену. Закатив глаза, Джон говорит, что совсем не против. И это в самом деле так: цикл его сна настолько непостоянен, насколько это вообще возможно, да и возвращаться домой в конце рабочего дня ему не к кому.
Третий вывод он делает, когда молодая, чуточку стеснительная медсестра по имени Молли Хупер показывает ему его кабинет. Этот вывод в основном состоит из охёбтвоюмать. Забудьте о ночных сменах, думает Джон, оглядывая огромные окна от пола до потолка, большой стол и плюшевые диваны, расставленные в пространстве, вдвое превышающем его нынешнюю съёмную квартиру. Кому захочется уходить?
Молли хихикает, пока он глазеет на прелести работы в частном секторе, и предлагает показать ему остальной этаж, когда он немного отходит от шока.
***
Первый час первой ночной смены Джон проводит за чтением медицинских карт пациентов в алфавитном порядке. Молли в основном показала Джону, где что находится, и рассказала о распорядке дня. Она говорила о пациентах туманно и лишь в общих чертах, заметив, что только двое из них появились тут по решению суда и всего шестерых по ночам пристёгивают к кроватям.
Медицинские записи информативны и детальны, и, хотя Джон иногда несогласно хмурится, читая определённые диагнозы и курсы лечения, ничего плохого или противозаконного в первых семи папках он не находит. Его веки тяжелеют, когда он заканчивает дело Гейтса, Джейсона (суицидальные наклонности, большое депрессивное расстройство), так что он решает прерваться и размять больную ногу.
Последний раз Джон проводил ночь в закрытом отделении больницы более десяти лет назад. Он успел позабыть атмосферу таких мест: пустые, тускло освещённые коридоры, жуткая тишина сна пациентов, накачанных психолептиками.
Молли он находит на посту медицинской сестры, она сосредоточенно читает книгу. Когда он подходит, она почти подпрыгивает от неожиданности и смущённо улыбается.
- Привет, доктор Ватсон.
Он улыбается в ответ: она располагает к себе, и этому сложно сопротивляться.
- Молли. Хорошая книга? – он указывает на отложенный роман. На обложке мускулистый мужчина с оголённым торсом страстно целует красивую женщину в белом, с оборками, платье на фоне яркого заката.
Молли краснеет.
- Неплохая. Я как раз чайник поставила, хотите чаю?
Мысль о чашечке горячего чая очень соблазнительна, и он кивает в знак признательности. Молли исчезает в кухоньке за перегородкой и спустя пару минут возвращается с двумя чашками. Он благодарно улыбается и говорит «спасибо», делает аккуратный глоток – и едва не выплёвывает напиток.
Видимо, на его лице отражается испытываемый им ужас, потому что Молли сочувственно улыбается.
- Сегодня с перечной мятой. У нас есть только травяные чаи: внутренняя политика Зимней Бухты включает макробиотическую диету. Никакого кофеина.
Джон проглатывает чай. Еле-еле.
- Он. Ну. Не так уж ужасен.
- Вы привыкните, - обнадёживает она.
В этот момент интерком на её столе начинает настойчиво пищать. Она бросает взгляд на мигающий огонёк и вздыхает.
- Шерлок, ему опять не спится, - смиренно говорит она. – Пойду, узнаю, что ему нужно.
- Хотите, чтобы я составил компанию?
Она пожимает плечами.
- Как пожелаете.
Они идут по южному коридору. Сделав несколько шагов, Молли приостанавливается и бросает смущённый взгляд на его трость, так что Джону приходит побороть зародившуюся волну раздражения.
Они входят в 404 палату. На первый взгляд оба её обитателя, чьи запястья обвиты широкими мягкими ремнями, прикреплёнными к полозьям кровати, кажутся спящими.
Левую постель занимает молодой человек примерно двадцати лет со светло-рыжими волосами и веснушчатым лицом. Джон узнаёт имя, написанное на табличке: Давенпорт, Стенли, чью медицинскую карту он прочитал не далее, чем полчаса назад. Он помнит, что Стенли двадцать два года и его госпитализировали три месяца назад с приступом зрительно-слуховых галлюцинаций и острыми паническими атаками. Два случая устойчивой к лечению шизофрении в семье Стенли привели к безрадостным прогнозам, и Джон чувствует укол жалости в груди, рассматривая хрупкое тело и невыразительное, почти детское лицо.
На постели справа лежит мужчина чуть старше, ему около тридцати, возможно. У него тёмные волосы, которые свивались бы в кудри, если бы им позволили отрасти дальше нынешних нескольких сантиметров, и очень бледная кожа. Именная табличка гласит: «Холмс, Шерлок», - и с историей его болезни Джону ещё предстоит ознакомиться.
- Молли, - приветствует Шерлок, не открывая глаз. – Новые кеды? Хм… давно пора… - он говорит невнятно, словно вот-вот провалится в сон.
- Шерлок, - ворчит Молли, но в её тоне Джон слышит нежность. – Засыпай.
Шерлок, моргнув, открывает глаза поразительного бледно-голубого цвета в мягком свете ночника. Поначалу его затянутый наркотической пеленой взгляд расфокусирован, пока он не сосредотачивается на Молли, а затем на Джоне.
- Ещё один, - вздыхает Шерлок, оглядывая Джона с головы до ног. – Далековато вы от Ирака. Или Афганистана?
Джон замирает, неприкрыто пялясь на него. Что? Как…?
- Не обращайте на него внимания, - говорит Молли. – Иногда по ночам он так делает.
- Какая ирония, да? – бормочет Шерлок. – Психиатр с психосоматической хромотой. Стоит поменяться местами…
- …Шерлок, - громким шёпотом обрывает его Молли. – Стенли спит, и я была бы безмерно рада, если бы так и продолжалось, так что, пожалуйста, не шуми. Ты чего-то хотел? Два часа ночи.
Джон всё ещё смотрит на Шерлока в упор, обдумывая внезапные слова, но тот переключает внимание обратно на Молли.
Шерлок хмыкает, качает головой. Его лицо морщится на миг, будто он собирается чихнуть.
- Думал, вам пригодится фора до того, как Стенли случайно самовоспламенится. Собирался позволить ему, интересно понаблюдать, но тяжёлое дыхание надоедает.
Слова промямлены необычайно быстрой очередью.
- Ты говоришь какую-то бессмыслицу, - терпеливо отвечает Молли. – Не бывает случайных самовоспламенений. Хочешь, я помогу тебе снова заснуть?
Шерлок безрадостно смеётся.
- О, теперь ты предлагаешь?
Джон подходит к кровати Стенли, проводит костяшками пальцев по щеке молодого человека.
- Молли, - зовёт он, обеспокоенный жаром чужой кожи. Он кладёт ладонь мужчине на лоб. – У него жар.
Захваченная врасплох Молли оборачивается. Она ощупывает шею Стенли.
- О боже. Да, сейчас же сезон гриппа, - она отступает. – Я принесу термометр.
Джон слегка бьёт Стенли по щекам.
- Стенли. Открой глаза, пожалуйста.
Молодой человек с тихим скулом отворачивается.
- Давай, парень, посмотри на меня.
Стенли наконец чуть приподнимает веки. Он бормочет что-то неразборчивое.
Молли возвращается с термометром, быстро измеряет его температуру в ухе.
- 39,6.
- Так. Начнём с парацетамола, но дай мне знать, если в течение часа температура не спадёт, - распоряжается Джон, беря в руки карту Стенли. – Есть свободная палата, куда его можно перевести? Эпидемия нам не нужна.
Молли кивает:
- Я этим займусь.
Джон заканчивает писать свои инструкции, Молли забирает карту и уходит оформлять перевод. Он поворачивается, вновь смотрит на Шерлока. Глаза Шерлока опять закрыты, но Джон чувствует, что он бодрствует.
- Э… спасибо. За фору, в смысле, - произносит он.
Единственным ответом ему становится тихое «Хммм».
«Как ты узнал?» - хочет спросить Джон. «Про лихорадку. Про Афганистан. Мою ногу».
Однако время для вопросов не самое подходящее. Он берёт карту Шерлока у изножья кровати, глаза его расширяются от цифр, которые он там видит, и он силится понять, как мужчина может бодрствовать и разговаривать с таким количеством клоназепама и хлорпромазина в крови.
Он переводит взор на Шерлока, но тот не подаёт признаков сознания, так что Джон возвращает его карту на место и уходит.
***
Сказать, что дело Шерлока красочно - не сказать ничего.
Джон находит старые записи, явно сделанные частным врачом. Состоятельное происхождение Шерлока не удивляет: само его присутствие в Зимней Бухте подразумевает это, но вереница частных докторов, наблюдавших Шерлока до шестнадцатилетия, в любом случае впечатляет. Видимо, его родители денег не жалели.
Любопытная же часть заключается в том, что ни один предыдущий диагноз (три штуки в общем), поставленный предыдущими психиатрами, не является причиной его нынешней госпитализации. Вполне вероятно, Шерлок страдал определённой формой аутизма или диссоциального расстройства личности, однако до недавнего времени он прекрасно и самостоятельно функционировал. В медицинской истории Шерлока Джон не находит ничего, хотя бы частично объясняющего причину первичного транзиторного психоза незадолго до его тридцать четвёртого дня рождения.
Джон продолжает читать уже более свежие записи трёх консультантов, лечивших Шерлока на протяжении десяти месяцев его пребывания в Зимней Бухте. Одним из них, каким бы нелепым это не казалось, был доктор Дональд Мэттьюз, бывший преподаватель Джона.
К концу медицинской карты Джон больше сбит с толку, чем в начале.
Остаток ночной смены Джон проводит за компьютером, изучая результаты поиска информации о Холмсе в интернете.
***
Поездка домой, пять часов благословенного сна без снов, и Джон снова в отделении на двойную смену. Вечернее солнце светит сквозь большие окна, расчерчивая полы жёлтым и оранжевым, тёплые тона временно сглаживают жёсткость флуоресцентного освещения. Джон борется с искушением подтащить стул к квадрату света и понежиться в нём, пока есть возможность.
Молли тоже вернулась на работу и делает ему чашку травяного чая, который Джон всё же выпивает, пусть на вкус он и не смеет претендовать на звание чая. Доктор как раз направляется в свой кабинет, однако останавливается у входа в комнату отдыха.
Шерлок Холмс сидит за маленьким столом у окна, и не в одиночестве. В расположившемся напротив него мужчине Джон мгновенно признаёт своего «похитителя» и, позже, работодателя.
Что ж, хотя бы одна тайна раскрыта.
Манера поведения у мужчины однако полностью противоположна той, с которой столкнулся Джон на складе. Нет ледяного невыразительного взгляда, вежливого фасада, скрывающего расчётливый взор. Лицо мужчины практически преображено беззащитным состраданием, а направленный на Шерлока взгляд нежен, печален.
Сначала Джон предполагает в них (бывших) любовников, но передумывает, замечая сходство в линиях их профилей. Ничего очевидного стороннему наблюдателю, но точно что-то общее есть: в линии челюсти, скулах. Родственники. Стало быть, это Майкрофт Холмс, если Джон правильно помнит подпись на документах Шерлока.
Беседы между ними нет: Майкрофт заговаривает несколько раз, но Шерлок будто борется со сном, отвечая односложно короткими словами. Джон молчаливо наблюдает какое-то время, пока Майкрофт не встаёт со стула, не берёт портфель и зонт и, бросив последний взор на брата, разворачивается к выходу.
Он кивает Джону, проходя мимо.
- Доктор Ватсон, - не приветствие, скорее узнавание, перед тем, как направиться к лифту. Джон смотрит ему вслед, пока он не скрывается из виду, затем – на всё ещё неподвижно сидящего на пластиковом стуле Шерлока.
Приближения Джона Шерлок будто не замечает, поднимая на него расфокусированные глаза, только когда Джон говорит: «Привет». Нет даже проблеска узнавания в его лице, словно Шерлок вовсе не помнит прошлой ночи.
- Я Джон, - продолжает он. – Доктор Джон Ватсон. Мы… э… встречались прошлой ночью?
Шерлок отворачивается, видимо, найдя что-то интересное за окном. Джон прослеживает его взгляд, но видит только деревья и скрывающиеся за ними последние солнечные лучи.
- Как ты себя сегодня чувствуешь? – спрашивает он.
Какое-то время ответа он не получает. Джон начинает думать, что Шерлок вообще не понял его вопроса, когда тот наконец открывает рот.
- Устал, - тихо произносит Шерлок, всё ещё смотря в окно.
Джон кивает:
- Что ж, эм. Скоро будет ужин. После сможешь поспать.
Шерлок молчит.
- Ты… помнишь, что говорил мне прошлой ночью? Когда я заходил в твою палату?
Тишина растягивается на минуты, когда в реальности проходят несколько секунд. В конце концов, Шерлок поворачивается обратно к нему. Уголок его губ опускается, и спустя миг он закрывает глаза.
- Я устал, Джон, - едва шепчет он.
Покорный, смиренный тон его слов заставляет что-то внутри Джона болезненно сжаться. Он вдруг вспоминает, почему бросил эту работу. Смесь ужаса и возбуждения от вскрытия грудной клетки пациента в кабинете травматологии, чтобы отчаянно бороться и всё-таки вернуть его к жизни, никогда не привлекала его так, как сейчас.
- Ясно, - выдыхает он.
Не дождавшись никакой реакции от Шерлока, Джон оставляет его одного.
***
Кармайкл лишь закатывает глаза, когда днём позже Джон приходит к нему с предложением изменить курс лечения Шерлока. Похоже, тенденция всех вновь нанятых специалистов обращать внимание на одного и того же пациента сделала просьбу Джона крайне предсказуемой.
- И вы, да? – покачав головой, спрашивает он. Затем Кармайкл пускается в двадцатиминутную лекцию о том, как долго приходится стабилизировать Шерлока после вмешательства в его курс приёма лекарств, как нынешнее положение – единственный способ хоть как-то сдерживать его во время приступов.
Джон с самого начала знает, чем закончится их беседа, и продолжает настаивать, кивая в нужный момент, пока Кармайкл не доходит до той части, где даёт Джону разрешение попробовать, если он готов взять на себя полную ответственность за возможные последствия.
В отличие от Кармайкла Молли, глазом не моргнув, забирает у Джона новые предписания для Шерлока, в которые входит только снотворное. Джон благодарит её и переговаривает с остальными работниками ночной смены: дородным блондином-медбратом по имени Джейкоб Митчелл и доктором Стивенсон, вторым врачом. Он просит их звонить ему, если произойдёт что-то неожиданное, и уезжает домой.
***
Той ночью он почти не спит, ворочаясь с боку на бок, часами пребывая в состоянии полусна, неспособный заткнуть собственные мысли на достаточно долгое время, чтобы уснуть. Он просыпается уставшим и думает, что стоило остаться в Эскоте и прикорнуть на диване в своём кабинете.
Как ни удивительно, но его день поразительно улучшается, стоит ему переступить порог отделения.
***
- Доброе утро, - говорит Джон, садясь на стул напротив Шерлока в комнате отдыха. Он прислоняет трость к подоконнику, пальцами оплетая кружку.
Шерлок не поднимает глаз от газетной статьи, в которой он подчёркивает текст.
- Джон, мне нужно послать сообщение. Могу я взять твой телефон? – спрашивает он, протягивая левую руку.
Кружка Джона замирает на полпути к его губам, и, поразмыслив, он ставит её обратно на стол.
- Эм. Ладно. Наверное.
Он достаёт сотовый из кармана, протягивает его вперёд. Здравый смысл приходит в себя спустя мгновение и предоставляет объёмный список причин, почему давать собственный мобильник психически нездоровому человеку не самая удачная идея.
Разумеется, уже слишком поздно: Шерлок выхватывает телефон из его пальцев ещё до того, как они разжимаются, набирает сообщение с ужасающей скоростью и кладёт устройство перед Джоном.
- Спасибо, - коротко благодарит он и вновь утыкается в газету.
Джон бросает взгляд на статью, прочитывает вверх ногами заголовок о похищенной из собственной спальни десятилетней девочке.
- Я… хотел проверить, как ты себя чувствуешь, - произносит Джон через две минуты, в течение которых его совершенно игнорируют.
- Я испытываю небольшую головную боль, головокружение, тошноту и постоянный тремор в руках. Типичные признаки абстинентного синдрома после приёма хлорпромазина, за которые я должен благодарить тебя, я уверен, - Шерлок наконец откладывает ручку и смотрит на него ясным, пронизывающим взглядом.
Какое-то время Джон может лишь с отвисшей челюстью пялиться в ответ. Мужчина напротив пугающе сознателен и будто видит его насквозь. Отличие от вчерашнего дня не могло бы быть более разительным.
- Эм. Ясно, - Джон прочищает горло, берёт себя в руки. – Новая тактика, никаких лекарств.
- Тебе следует знать, что три месяца назад из-за уменьшения дозы пострадал доктор: сломанная рука и сотрясение мозга, - спокойно говорит Шерлок.
Джон приподнимает бровь. На самом деле, этот факт ему хорошо известен из анамнеза Шерлока. Вопрос в том, почему Шерлок считает необходимым ему рассказать? Пытается напугать?
- А я рискну, - улыбаясь, отвечает Джон. Вопрос о сохранности собственного здоровья его не беспокоит, и даже сейчас он не видит в Шерлоке серьёзной угрозы.
Шерлок усмехается:
- Тебя это не волнует. Твоя армейская подготовка даёт тебе уверенность в собственных силах в драке.
А вот это… жутко.
Он внимательно разглядывает Шерлока, гадая, может ли этот человек читать его мысли.
- У тебя есть вопросы, - откидываясь на спинку стула, утверждает Шерлок.
Ну, да.
Джон не представляет, с чего начинать.
- Как ты угадываешь такие вещи? Армия и то, что ты сказал мне той ночью?
Шерлок качает головой:
- Я не угадываю, я замечаю. Стрижка и выправка военного. Лицо загорелое, но дальше запястий загара нет, так что был заграницей, но не загорал. Ты сильно хромаешь при ходьбе, но почти не опираешься на трость, когда стоишь, словно забыл о ноге, так что боли отчасти психосоматические. Это означает, что обстоятельства ранения были травматичны, стало быть, ранен в бою. Ранен в бою, загар: Афганистан или Ирак.
- И всё это после одного взгляда? – изумлённо спрашивает Джон.
- Большего мне не требуется. К примеру, твой брат имеет проблемы с алкоголем и недавно ушёл от жены.
Джон настолько шокирован, что не способен даже сформулировать вопрос. Этого, видимо, и не требуется.
- Телефон. Дорогой, однако по твоей одежде заметно, что после возвращения в Англию ты живёшь исключительно на армейскую пенсию. Ты бы такого не купил, это подарок. Царапины. Не одна, много. Лежал в кармане с ключами и мелочью. Ты так к предмету роскоши бы не относился, так что это предыдущий владелец. Дальше просто. Сам уже знаешь.
- Гравировка?
- Гарри Ватсон. Член семьи, отдавший тебе свой телефон. Не отец, вещь молодёжная. Двоюродный брат возможно, но ты ветеран войны, который живёт один в плохой съёмной квартире, судя по твоему желанию работать в ночную смену. Не похоже, чтобы у тебя была большая семья, или вы не близки. Так что родной брат. Итак, кто же тогда Клара? Три поцелуйчика говорят о романтических чувствах. Жена, не подружка, о чём сообщает цена телефона. Подарок новый, не больше шести месяцев. Видимо, брак в опасности: шесть месяцев, и он отдаёт телефон тебе. Если бы она его бросила, он бы оставил телефон себе – сантименты. Однако он захотел от него избавиться. Он бросил её. Он отдал телефон тебе, значит, хочет оставаться с тобой на связи, но ты предпочитаешь жить в квартире-студии, а не обратиться к нему за помощью. У тебя с ним разногласия. Возможно, тебе нравится его жена, возможно, тебе не нравится его пьянство.
- Как ты вообще узнал про пьянство? – не мог не спросить Джон, всё равно их разговор давно уже перешёл все границы логики.
- Выстрел наугад. Однако удачный. Гнездо для зарядки: небольшие царапины вокруг. Каждый вечер он ставит его на зарядку, но его руки трясутся. На телефоне трезвенника такого не увидишь, в отличие от телефона алкоголика, - заключает Шерлок победно.
Следующие несколько секунд Джон изо всех сил старается не глазеть на него. Он сидит напротив одного из гениальнейших людей, с которыми его сводила удача, и совершенно не может подобрать правильных слов для выражения своих чувств.
- Это… просто невероятно, - наконец произносит он.
Шерлок кажется удивленным, будто ожидал совсем другого ответа.
- Думаешь?
- Разумеется. Совершенно невероятно… потрясающе.
- Люди обычно не так говорят.
- А что обычно говорят люди?
Шерлок колеблется, бросает на него косой взгляд прежде, чем ехидно ответить: «Отвали».
Джон смеётся, потому что – ну конечно! – именно так они скажут.
Шерлок ухмыляется в ответ:
- Я прав?
Джон качает головой. Обычно он личной информацией с пациентами не делится, но этот случай явно можно отнести к особым обстоятельствам.
- Мы с Гарри не ладим, никогда не ладили. Клара и Гарри разошлись три месяца назад и сейчас разводятся, и Гарри вправду пьянчужка.
- Точно в цель. Не ожидал, что окажусь прав во всём, - самодовольно отвечает Шерлок.
- Гарри… сокращённо от Гарриет, - усмехается Джон, радуясь возможности чуть-чуть сбить спесь с Шерлока.
- Гарри сестра. Сестра! Всегда что-то упускаю.
Джон не позволяет ему зациклиться на своей ошибке.
- Значит, ты этим занимаешься? В своих… расследованиях?
Джон понимает, что только что сказал, хочет забрать слова обратно, стоит им слететь с языка.
Идиот!
- Занимался. До того, как попал сюда, - ровным голосом поправляет его Шерлок. – Больше никогда не смогу, если верить трём твоим коллегам, но ты явно либо сомневаешься в их выводах, либо считаешь себя лучше их, иначе я бы не проходил сейчас через абстинентный синдром. Опять.
- Я не говорю, что они неправы, - поясняет Джон. Слишком рано, и он не хочет давать Шерлоку ложных надежд. – И не скажу, пока сам не оценю степень отклонений, а для этого мне нужно определить некую норму.
Шерлок хмурится:
- Этим мы сейчас занимаемся? Определяем норму?
- Ты мне скажи. Насколько нынешнее состояние для тебя нормально?
Губы Шерлока растягиваются в улыбке:
- Насколько возможно, пока я вдали от своей… среды обитания.
- А какова обычная среда обитания? – Джону и в самом деле любопытно.
Шерлок задумывается на мгновение.
- Немного более стимулирующая.
Джон оглядывается, рассматривает людей в комнате. В дальнем углу двое пациентов смотрят телевизор. Через два стола от них один из старейших пациентов, Маржори Симмонс, вяжет нечто, похожее и непохожее на шляпу, а в другом конце комнаты санитар Джейкоб всеми правдами и неправдами пытается убедить Стенли доесть завтрак.
Когда Джон вновь поворачивается к Шерлоку, он понимает, что они оба думают об одном и том же.
- Более стимулирующая чем вот это? – серьёзно спрашивает он и пытается изо всех сил не рассмеяться вместе с Шерлоком.
- Ещё она включает в себя вкусную, нездоровую пищу и чай, не напоминающий по вкусу яд, - добавляет Шерлок.
Джон улыбается, глядя на свою наполовину полную кружку.
- Не знаю, я тут четыре дня и вроде привыкаю.
Шерлок морщится.
- Это отвратительно.
***
Большую часть дня Джон проводит с новой пациенткой. Лидия Мэнсон ещё не достигла девятнадцати лет, но уже трижды пыталась лишить себя жизни при различных обстоятельствах. Судя по зрелищу под снятыми с её запястий повязками, последняя попытка почти увенчалась успехом.
Два часа он проводит в своём кабинете с её матерью, записывая любую полезную информацию, составляя наиболее подробный анамнез. Слова матери представляют всю картину как последствия переходного возраста, ничего необычного. Джон чувствует, что женщина чего-то недоговаривает, опускает какие-то детали, но все наводящие вопросы никак не проясняют ситуацию.
Девушка же в свою очередь хранит молчание. Разговор, который он пытается с ней завязать, снимая швы, в результате оказывается односторонним. Закончив, он взвешивает различные варианты, на время решает обойтись без смирительных браслетов и сажает её в кресло в комнате отдыха. Он просит Молли присмотреть за ней пару часов.
По пути в собственный кабинет Джон замечает мужчину в длинном пальто, поднявшегося на их этаж и демонстрирующего удостоверение секретарю. Нахмурившись, Джон направляется к ним. Секретарь с облегчением смотрит на него и указывает рукой на мужчину.
- Доктор Ватсон. Я как раз объясняла инспектору Лестрейду, что часы посещения закончились пятнадцать минут назад.
Лестрейд бросает на неё раздражённый взгляд и поворачивается к Джону.
- Уверен, Вы сделаете исключение для полиции, доктор.
- Кого Вы хотели навестить? – спрашивает Джон.
- Шерлока Холмса. Сомневаюсь, что наше дело займёт больше пяти минут.
Джон хмурится, внезапно на него накатывает необъяснимое желание защитить пациента.
- Я его лечащий врач. Не знаю, в чём дело, но чего бы он не натворил, Шерлок не в состоянии нести ответственность…
- Воу. Успокойтесь, доктор, - Лестрейд поднимает руки. – Ничего подобного. Мне просто нужна его консультация, вот и всё. Шерлок сегодня утром прислал мне сообщение, и я так понимаю, что вы его не в смирительной рубашке тут держите…
Джон резко выдыхает, смущённый своей реакцией. Он забыл, что у Шерлока было что-то вроде рабочих отношений со Скотлэнд-Ярдом.
- Ясно, - отвечает он и закатывает глаза от собственной глупости, миролюбиво улыбаясь Лестрейду. – Простите, нам сюда.
Джон спрашивает о местонахождении Шерлока на посту медицинского персонала и Джейкоб отвечает, что в последний раз его видели избивающим любимую боксёрскую грушу в спортивном зале. Лестрейду это кажется крайне забавным, и Джон рассказывает, как дойти до зала, заодно просит напомнить Шерлоку, что через полчаса у них назначен сеанс, раз инспектор всё равно ищет его пациента.
Пять минут Лестрейда растягиваются почти на час, что неудивительно. Шерлок опаздывает на приём к Джону, но, услышав его объяснения, Джон оказывается неспособен злиться.
- Ты вычислил, где прячут ребёнка, только по материалам в полицейском отчёте? – несмотря на утреннюю демонстрацию возможностей Шерлока, Джон не может сдержать скептицизма в голосе.
- Было до абсурдного просто, - скучающим тоном отвечает Шерлок. – Это можно считать интересным только в сравнении с моей нынешней ежедневной рутиной, иначе бы я даже не взялся за это дело.
Шерлок подходит к дивану, резко меняет решение и вместо этого располагается в кресле.
Джон переносит чай и записи с рабочего стола и садится на диван, со вздохом утопая в мягких подушках.
- И что же дало подсказку?
- Пропавшая пара обуви. Если кто-то вломился в дом, чтобы среди ночи похитить девочку из постели, он бы унёс её и уж точно не остановился бы по пути захватить её туфли. Нет, она сама пошла, следовательно, похититель был кем-то, кого она знала и кому она доверяла. Учитель был наиболее возможным подозреваемым.
- Это… поразительно, - Джон не может удержаться от комплимента. – Ты же понимаешь, насколько это потрясающе? То, что ты делаешь?
Что-то тёплое светится в глазах Шерлока от похвалы. Будто он гордится собой. Через мгновение это исчезает, прячется за его обычным равнодушием.
- Потрясает точно, поражает иногда, причиняет неудобства всегда.
- Какого рода неудобства?
- Я всегда всё замечаю. Я не могу это выключить по собственному желанию.
Джон задумывается, пытается представить постоянное давление слишком большого количества информации.
- Полагаю, это и вправду может быть чересчур.
Шерлок кивает:
- Например, я предпочёл бы не знать, что доктор Мэттьюз, твой предшественник, на этом самом диване занимался сексом с Молли.
Джон закашливается, давится чаем.
- Что? Как…?
- Два мазка её любимого блеска для губ, один на подлокотнике, другой – поверх подушек, говорят о том, что сначала он перегнул её через…
- Ладно! Хорошо. Я тебе верю, не надо посвящать меня во все детали, - перебивает Джон до того, как услышит что-то, после чего уже никогда не сможет смотреть Молли в лицо.
Шерлок закатывает глаза:
- Как я и сказал – неудобства.
- Ты потому начал принимать наркотики?
Джон видит, что Шерлок не ожидал вопроса. На миг он выглядит удивлённым, затем прищуривается.
- Отчасти, - осторожный ответ. Затем Шерлок добавляет: - Уверен, в моём деле есть вся необходимая информация.
В его голосе сквозит презрение.
- Предпочитаю сам делать выводы на основе сведений от первоисточника, - говорит Джон.
Некоторое время Шерлок сверлит его взглядом. Под конец уголок его губ изгибается вверх:
- Ты не согласен с диагнозом Мэттьюза, - замечает он.
Джон подумывает всё отрицать, но решает, что это бессмысленно.
- Я не могу понять. Я имею в виду, что теоретически вполне возможно…
- …совершенно нелепо.
Джон качает головой:
- Шизофрения может проявиться после тридцати, а кокаин может послужить причиной…
- И ты всё равно ни на йоту в это не веришь, - утверждает Шерлок.
Джон выдыхает через нос, на мгновение прикрывает глаза.
- Пока у меня не будет версии надёжнее, моя вера во что-то ничего не значит.
Шерлок открывает рот, но не издаёт ни звука. Затем закрывает его, склоняет голову набок, заставляя Джона задуматься.
- Что?
Шерлок изучает его недолго, молча. Наконец, он отводит взор.
Джон знает, что его умения в области дедукции ни в какое сравнение не идут с умениями Шерлока, но он далеко не глуп.
- У тебя есть собственная версия, - решает он.
Шерлок снова смотрит на него, коротко улыбается.
- Неважно.
- Как это может быть неважным? – хмурясь, спрашивает Джон.
- Это не повлияет на курс лечения.
- Удиви меня, - настаивает Джон.
Язык тела выдаёт смятение Шерлока: быстрая дробь пальцев по подлокотнику кресла и взгляд, хаотично мечущийся по комнате, но не останавливающийся на Джоне.
Джон ждёт, не настаивает. Он умеет ждать. А ещё он абсолютно уверен, что станет первым врачом, услышавшим собственное мнение Шерлока.
Когда Шерлок всё же заговаривает, он запинается, взвешивая каждое слово, совершенно не похоже на скоростную очередь, которая у Джона уже ассоциируется с этим потрясающим человеком.
- Существуют… определённые компоненты, - начинает Шерлок. – Субстанции. Токсины. Вызывающие психоз. Некоторые чаще иных причиняют непоправимый ущерб. Эффект необратим.
Джон обдумывает услышанное, снова прокручивает его в голове.
- Ты считаешь, что… подвергся воздействию такого токсина?
Это не невозможно.
- Я ничего не ел и не пил в день первого приступа.
Джон кивает, приходит к самому вероятному выводу.
- Кокаин?
- Новая партия.
- Думаю, сторонние примеси. Уличные наркотики часто разбавляют сахаром или…
Шерлок отрицательно мотает головой.
- Нет. Нет. Ты не… - он замолкает явно расстроенный. – Моя подготовка была идеальной, Джон. Каждый раз. Концентрация в семь процентов, очищенный, стерильный и запечатанный. Я мгновенно распознал бы подмену.
Джон вспоминает, как читал: Шерлок изучал химию в Оксфорде. Ужасное приложение его образования. И всё же, Джон качает головой, не понимая, не в состоянии докопаться до глубинного смысла слов Шерлока.
- Я не понимаю.
- Разумеется, ты же идиот.
Джон открывает рот, возмущённое «Эй!» готово сорваться с его языка, но Шерлок пренебрежительно машет рукой:
- Не смотри так на меня, практически все идиоты. Суть в том, что я не смог распознать подмешанный компонент, потому что он был медицински чист. Он также был достаточно незаметен, чтобы не проявиться в анализе крови, сделанном в госпитале. Прибавь тот факт, что о похожих на мой случаях в то время доложено не было, и вывод очевиден.
На самом деле нет, хочет ответить Джон, но молчит. Он не хочет, чтобы Шерлок опять назвал его идиотом.
К счастью, Шерлоку совершенно неинтересны его соображения на данную тему.
- Это предумышленная атака, точная, продуманная до мелочей и личная.
- Погоди-ка, - Джон смаргивает раз, другой. – Ты считаешь, что кто-то сделал это… специально?
- Я нажил много врагов в последние несколько лет. Ожидаемо, принимая во внимание род моей деятельности. Потребовался бы всего один из них, один достаточно умный, чтобы угадать слабое место, и достаточно изобретательный, чтобы использовать полученные знания к своей выгоде.
Теперь Джон знает, почему никому из предыдущих врачей Шерлок не рассказывал о своих догадках. Не потому, что подобный сценарий, скорее всего, не повлияет на курс лечения (хотя тут он прав). А потому, что это слишком походит на изощрённую теорию, изобретённую параноиком в приступе бреда. Тот факт, что теория вполне правдоподобна, большинством докторов учитываться бы не стал.
- Видимо, никаких доказательств у тебя нет?
Шерлок отводит взгляд.
- Нет. День был довольно хаотичным, как ты понимаешь. Мою бутылку с кокаином так и не нашли, как и человека, продавшего мне наркотик, несмотря на все старания Майкрофта.
- Твой брат. Он верит в эту теорию?
Лицо Шерлока искажает нечто, что Джон затрудняется определить.
- Мой брат не занимается теориями. Его, однако, крайне не устраивает нынешняя… ситуация. Я предполагаю, твоё присутствие в данном учреждении – прямое следствие его неудовольствия.
Джон задавался вопросом, известны ли Шерлоку обстоятельства его найма. Он получил свой ответ.
- Похоже на то, - говорит Джон.
Шерлок подаётся вперёд в своём кресле, пронизывая Джона взглядом.
- Вопрос в том, Джон, на какой именно исход он надеется?
Джон бы сам хотел знать.
***
После вчерашней ночи в своей паршивой квартирке Джон решает спать в кабинете на диване, предварительно захватив из дома необходимые вещи. Сумка со сменной одеждой у него с собой, и он без зазрения совести просит Молли найти ему чистую простыню (в конце концов, отчасти её вина в том, что лечь на диван просто так он теперь не может).
Утром он чувствует себя отдохнувшим, обрывчатые воспоминания о бессвязных снах почти вылетают из головы. Ему снился Афганистан, но подробности смазались. Учитывая, что Джон не проснулся в панике на мокрых от пота простынях, ничего страшного там не происходило.
Был ещё другой сон, более приятный, а последний из таких ему привиделся ещё до ранения. Его детали также расплывчаты, маячат на грани его сознания: Джон помнит только тёплую кожу под пальцами, горячее дыхание у члена. Остатки этого сна приятно тянут внизу живота, и он приходит к выводу, что воду в душе для медицинского персонала надо сделать холоднее, иначе день начнётся со смущающего инцидента.
За завтраком он читает свежую газету, качает головой в восхищении, пробегая глазами статью о деле, раскрытом вчера Шерлоком. Девочка целой и невредимой вернулась домой.
В десять Джон встречается с доктором Стивенсон, чтобы обсудить лечение Лидии. Лидия с момента поступления в их отделение не произнесла ни слова. Стивенсон предлагает изменить её курс антидепрессантов, Джон не возражает.
Его беседа с Шерлоком назначена на час дня. Шерлок появляется точно вовремя и сразу же направляется к «своему» креслу.
Садясь на диван, Джон замечает небольшой синяк на скуле Шерлока.
- Что случилось?
Шерлок на миг смущается и отводит взгляд, бормоча под нос нечто, очень напоминающее: «Боксёрская груша нанесла ответный удар»,
Джон изо всех сил старается скрыть улыбку, но, судя по отразившемуся на лице Шерлока явному раздражению, у него это выходит из рук вон плохо.
- Не смешно, - обидчиво фырчит Шерлок. – Большую часть времени вы тут накачиваете меня лекарствами до одурения, не удивительно, что я стал медлительнее, слабее и жирнее.
Джон считает, что Шерлок сейчас бесконечно далёк от таких понятий, но зная, что к делу его мнение на данный счёт не относится, решает промолчать. Он также молчит о том, что целью лекарств является удержать Шерлока от причинения вреда кому-то из окружающих; в конце концов, Шерлок достаточно умён и сам это понимает.
- Хочешь, могу лёд дать? – предлагает доктор.
- Нет, всё в порядке, - Шерлок внимательно изучает ноготь на большом пальце, рассеяно подносит его к губам. Джон прослеживает его движение глазами.
Внезапно становится трудно дышать.
Вот чёрт.
Джона с головой захватывает ощущение чего-то интимно знакомого. Его взор на миг замирает на губах Шерлока прежде, чем торопливо скользнуть прочь, совершенно точно не вспоминая эти самые губы, дарившие ему великолепно приятные ощущения.
Всё хорошо, уверяет Джон сам себя, хотя уже чувствует, как краснеет. Середина сеанса психотерапии не лучшее время для осознания, что совсем недавно тебе снился эротический сон с участием твоего пациента, но Джон профессионал. Он справится.
Всего лишь сон, в самом деле. Его подсознание прорабатывало вопросы, скорее всего связанные с восприятием Джоном гениальности Шерлока и не имеющие никакого отношения к сексу в любом его проявлении. Это не значит, что его возбуждает Шерлок, и точно ничего не говорит о сексуальной ориентации Джона. Он точно не представлял Шерлока (да и любого прочего мужчину, кстати) в неподобающем виде во время бодрствования, и из-за одного сна не стоит расстраиваться.
Когда он вновь смотрит на Шерлока, тот разглядывает его с любопытством. Джон понимает, разумом, что Шерлок не способен читать его мысли, но этот взор вдруг заставляет его подобраться, выбивает из колеи.
Он громко прочищает горло и берёт в руки планшет с записями:
- Итак. Головокружение и тремор прошли?
***
Той ночью у Джона дежурство. Два часа утра застают его развалившимся на диване с последним номером «Британского журнала о Психиатрии».
Он даже не замечает, когда успел заснуть, пока что-то его не будит. Сначала он не уверен, что же изменилось, но стоит ему повернуть голову, как становится очевидным чужое присутствие в кабинете.
Шерлок сидит на полу, скрестив ноги, и наблюдает за ним.
- Шерлок…? Как ты сюда попал? – Джон хочет подняться, но его руки и ноги расслабленно отяжелели.
Шерлок наклоняет голову:
- Я вижу, Джон.
- Что ты видишь?
- Всё. О чём ты думаешь. Что чувствуешь каждый раз, когда смотришь на меня, - Шерлок плавно встаёт и залезает на диван, опускается на его колени. – Я чувствую то же, - добавляет он, близким горячим дыханием лаская губы Джона.
Джон широко распахнутыми глазами смотрит на него.
- Шерлок, я… что…
Шерлок целует его.
Мужские губы прижимаются к нему, а Джон против всякого здравого смысла даже не шевелится.
Он позволяет этому происходить.
Губы Шерлока, мягкие и тёплые… Они сладковатые на вкус, если провести языком по ним, между ними, нырнуть в рот Шерлока, и это – о Господи – это означает, что Джон отвечает на поцелуй, это неправильно, потому что Шерлок… Шерлок же…
Вес Шерлока давит на его бёдра, и когда Джон толкается вверх, он ощущает что-то твёрдое. Это божественное ощущение.
- Джон, - выдыхает Шерлок ему в губы.
- Джон!
Джон просыпается, сердце заходится в груди.
Он промаргивается от резкого флуоресцентного света, замечает пустой кабинет, соскальзывающий с его груди на пол журнал. Ещё никогда он не чувствовал одновременно такого облегчения и недовольства от того, что его разбудили.
- Джон!
Он поворачивается к двери, видит Молли, её бледное лицо и руку на выключателе.
- Ты нужен в 404.
***
Изменения настолько невообразимы, что Шерлока практически не узнать. Острый расчетливый взгляд полон первобытного ужаса и ярости, как у загнанного в угол дикого зверя. Прижавшись к стене спиной, Шерлок стоит, чуть согнувшись в защитной позе, и прижимает к груди стул ножками наружу.
- Спокойно, парень, - ровно приговаривает Джейкоб. Он стоит в нескольких футах от Шерлока, подняв перед собой раскрытые ладони. – Тебе никто не причинит вреда.
- Назад! – орёт Шерлок, делая выпад стулом. – Я вам не позволю!
Открывшееся ему зрелище Джон оценивает от двери, подмечает болезненную бледность лица Шерлока, покрывающую его испарину, быстрое дыхание.
- Шерлок, - ласково зовёт Джон.
Взгляд Шерлока дёргается в его сторону, но присутствие Джона только ещё больше распаляет Шерлока.
- Ты! – взвизгивает Шерлок. – Это ты начал. Ты привёл их прямиком ко мне!
- Шерлок, пожалуйста, - вновь пытается Джон, контролируя голос. – Я пытаюсь помочь, помнишь? Ты можешь мне доверять. Сейчас ты не способен думать рационально…
- Чёрта с два, ещё как способен! – Шерлок делает неожиданный выпад стулом вперёд, задевая Джейкобу локоть. Джейкоб шипит и отходит назад. – Не подходите! Вы все участники заговора!
Джон делает шаг вперёд.
- Шерлок, я понимаю причины твоего страха, но здесь ты в безопасности, клянусь. Пожалуйста, поставь стул и поговори со мной.
- Закончил я с тобой разговаривать, – рычит Шерлок. – Ты шпион. Ты передаёшь им каждое моё слово, вы все, строите козни. Хотите выдать за самоубийство.
Молли тихо подзывает его из коридора, и Джон подходит к ней, благодарно кивает в ответ на двадцать миллиграммов галоперидола, которые он просил. Он прячет шприц из виду перед тем, как войти в комнату.
Шерлок, разумеется, сразу всё вычисляет.
- Яд! – кричит он, взглядом уперевшись в нагрудный карман Джона. – Я тебе не позволю!
- Это не яд, Шерлок, просто кое-что, что поможет тебе успокоиться. Если ты опустишь стул и поговоришь со мной, я не буду это использовать, - Джон заранее знает, что, скорее всего, впустую тратит время: помешательство искажает лицо Шерлока, и Джон понимает, что смысл его слов до Шерлока не доходит и не сможет дойти.
Взор Шерлока начинает метаться по комнате, явно ища пути к отступлению. Джон решает воспользоваться подвернувшимся шансом, кивает Джейкобу и делает два шага вперёд. Шерлок предсказуемо оборачивается к нему вместе со стулом. Джейкоб видит прореху в защите, удачный угол для атаки, и обеими руками хватается за ножки стула.
Очередная попытка Шерлока оттолкнуть его ни к чему не приводит, Джейкоб больше его и сильнее. Он выдёргивает стул из рук Шерлока и отставляет себе за спину.
- Ну же, Шерлок, - говорит Джейкоб, а Шерлок вжимается дальше в угол.
- Нет. Нет! – вскрикивает Шерлок, резко мотая головой.
Джон прислоняет трость к койке и делает ещё несколько медленных, осторожных шагов к Шерлоку.
- Шерлок, пожалуйста, позволь мне помочь.
Джейкоб снова пользуется отвлечённым на Джона вниманием Шерлока, резко бросаясь вперёд. Он без особых усилий валит Шерлока на пол, одной рукой обхватывая его грудь, чтобы смягчить падение. Шерлок кричит, брыкается, однако Джейкоб коленом нажимает на его поясницу, ловко перехватывает запястья Шерлока и прижимает их к полу.
- Шерлок, хватит! Прекрати! – просит Джон, опускаясь на колени рядом с вырывающимся мужчиной. Он достаёт шприц, зубами снимая с иглы защитный колпачок. Он приспускает резинку пижамных штанов Шерлока и вонзает иглу в ягодичную мышцу, быстро нажимая на поршень.
- Нет! – Шерлок орёт, пытается увернуться. Он вырывает одно запястье из захвата Джейкоба, но Джон рефлекторно перехватывает его, крепко держит.
Борьба продолжается ещё несколько минут, пока движения Шерлока не слабеют, не теряют скоординированности. Крики Шерлока постепенно становятся рыданиями, а затем превращаются в тихие, задушенные всхлипы. Когда запястье в руке Джона обмякает, он даёт сигнал Джейкобу слезть с него. Шерлок вяло пытается вытащить запястье из его пальцев, и Джон отпускает его, смотрит, как Шерлок вновь откатывается к дальней стене.
Шерлок садится, прижимает колени к груди и обхватывает их руками. Взгляд, которым он обжигает Джона, тяжел от ненависти и отвращения.
Джон впитывает вид расчерченного слезами лица, начинающих проявляться синяков вокруг запястий Шерлока, и чувствует себя последним ублюдком. Он вдыхает, ладонью проводит по лицу.
- Прости, - надтреснувшим голосом говорит он Шерлоку. – Скоро тебе станет лучше.
- Враньё, - хрипло и вязко отвечает Шерлок, его веки уже опускаются.
Джон качает головой, пытается подняться и обнаруживает, что нога не желает его слушаться. Уверенная рука появляется рядом, и Джон с благодарностью опирается на неё. Молли протягивает ему трость, он кивает, хочет улыбнуться ей, но не может.
- Переложите его на постель, хорошо? Он ещё не скоро встанет и будет ходить, но на всякий случай пристегните его.
Он не остаётся посмотреть, как Молли и Джейкоб укладывают Шерлока. Выйдя из палаты, он останавливается, закрывает глаза и просто глубоко дышит в течение минуты, сосредоточившись на движении воздуха внутри лёгких. Когда он уверен, что его ноги не подогнутся, стоит ему сделать хоть шаг, он возвращается к себе в кабинет.
***
Словно по мановению волшебства кружка с чаем появляется на столе, Джон вскидывает голову. Он даже не заметил, как вошла Молли.
- Мне показалось, что тебе пригодится, - сочувствующе улыбается она.
- Спасибо, Молли, - он машинально улыбается в ответ, потирая шею. – Тяжёлая ночка выдалась.
Она кивает, смотрит под ноги. Через какое-то время она скрещивает руки и глубоко вдыхает.
- Моя ошибка, - жалобно причитает девушка. – Он… Шерлок. Он хотел поспать непривязанным. Он умеет уговаривать. Я… ему сложно отказать. Я не думала, что всё будет настолько плохо.
Джон качает головой:
- Нет, это не твоя вина. За последние два дня его состояние стабильно улучшалось. Думаю, все мы надеялись на лучшее.
- Ты снова начнёшь давать ему лекарства?
- Пока что нет. Приглядывать за ним придётся отныне тщательнее.
Молли закусывает нижнюю губу, согласно кивает. Она поворачивается, чтобы уйти, но перед дверью останавливается.
- Это хорошо, что тебе не всё равно, - говорит она. – Другие врачи… Для них Шерлок был всего лишь очередным пациентом, но я вижу, он тебе нравится.
Джон удивлённо смотрит на неё, пытается определить, не подразумевает ли она чего-то лишнего, но выражение её лица честно, а взгляд добр.
- Да, - подтверждает он.
Она улыбается, кивает в очередной раз и уходит.
***
Джон навещает палату Шерлока в конце своей смены. Он в сомнении останавливается перед дверью, понимает, что готовится, но сам не уверен, к чему же именно.
Шерлок ещё в постели. Он смотрит в потолок наполовину прикрытыми глазами и вроде не замечает вошедшего Джона.
Джону приходится сглотнуть несколько раз перед тем, как заговорить.
- Доброе утро, Шерлок, - тихо произносит он.
Никакого ответа не следует, и Джон честно не может понять, игнорирует ли его Шерлок специально или нет. Он проводит рукой перед лицом Шерлока и с облегчением выдыхает, когда Шерлок смаргивает и переводит взгляд на него.
- Был в чертогах, - бормочет он, снова упираясь взором в потолок.
- О. Ясно, - отвечает Джон. – Хотя нет, на самом деле не ясно.
Шерлок глубоко вдыхает.
- Потому что ты идиот, - выдаёт он.
Джон улавливает нотку юмора в его тоне, и ком в его горле уменьшается понемногу. Похоже, разум к Шерлоку вернулся.
- Да, видимо так, - чуть улыбается он.
Шерлок перекатывает головой по подушке и вновь смотрит на Джона, туманно, но сознательно.
- Скоро мне позволят встать с постели?
Джон кивает:
- Если ты считаешь, что можешь находиться рядом с другими людьми, я провожу тебя на завтрак.
- Только если без имбирного чая и постных каш, - ворчит Шерлок, пока Джон расстёгивает ремни на мягких манжетах.
- Молли ещё здесь. Уверен, с ней ты договориться сможешь.
Кончики пальцев Джона нечаянно проводят по горячей коже у запястья Шерлока, короткое касание разносится по его телу неожиданным электрическим разрядом, дыхание перехватывает. В тот же миг он с болезненной чёткостью осознаёт их положение, близость.
О, да во имя Господа. Только не сейчас.
Лицо Джона начинает гореть, он против всякого здравого смысла надеется, что Шерлок ещё недостаточно пришёл в себя и не заметит его возни с застёжкой.
Тот чёртов сон (точнее, сны – во множественном числе, поправляет он сам себя) станет его погибелью, думает Джон, пока он заставляет себя сосредоточиться, опуская полозья койки и помогая Шерлоку сесть.
Шерлок осторожно соскальзывает с кровати, ещё недолго держится за перила, приходя в себя. Он проводит рукой по волосам и морщится.
- Забудь о завтраке, мне нужно в душ.
- Ты ещё не слишком хорошо на ногах стоишь. Может, через пару часов?
Шерлок принюхивается, на его лице отражается отвращение:
- Сейчас. Всё будет в порядке.
Он, пошатываясь, делает шаг, Джон следует рядом, поддерживая его под локоть. Из-за галоперидола движения Шерлока замедленны, но через несколько долгих секунд его походка становится твёрже, и он больше не выглядит как человек, в любой момент готовый упасть ничком на пол. Шерлок подхватывает с крючка махровый халат и с ним направляется в сторону душа.
- Если услышишь крики, можешь спокойно заключить, что я упал и сломал шею, - весело говорит он, захлопывая дверь у Джона перед носом.
- Дай знать, если тебе потребуется рука помощи, - говорит Джон.
- Не потребуется, - отвечает Шерлок с другой стороны. И добавляет спустя пару секунд: - Если ты предлагал руку именно в помощь, а не для чего-то ещё.
Джон пялится на дверь.
- Нет! – выпаливает он. Однако сразу же уточняет: - В смысле, да. Э, я про помощь.
Он с силой зажмуривается, раздражённый собственной реакцией.
Замечание Шерлока было шуткой, доходит до Джона. Но в памяти ещё слишком свежи картинки недавнего сна, и даже от капли небрежных поддразниваний его с головой накрывает смущением.
Ответа от Шерлока нет. Через какое-то время Джон слышит звук льющейся воды.
@темы: John, Sherlock, Sherlock BBC
-
-
21.06.2012 в 17:46-
-
21.06.2012 в 19:40Там много и долго, это я гарантирую.
-
-
21.09.2012 в 10:34-
-
21.09.2012 в 10:35-
-
21.09.2012 в 10:35-
-
21.09.2012 в 10:36-
-
21.09.2012 в 10:36-
-
21.09.2012 в 10:37КОНЕЦ
-
-
21.09.2012 в 11:34Молодчина!
-
-
21.09.2012 в 11:47Она большая и прекрасная, это да.
Я закончила, боги, я наконец-то закончила!!!!!!!!!!Следующий переводик я себе тоже нашла уже, он поменьше.
Мне бы бету на это дело...
-
-
21.09.2012 в 12:52Предлагаешь мне вспомнить три года на филфаке?
Вот, начало. Повыкидывала мужчин и немного поисправляла
-
-
21.09.2012 в 13:00В общем и целом именно это я тебе и предлагаю.
И, возможно, пиченек...
Но только в том случае, если желание заниматься этим есть, 15к слов как-то объём приличный.
-
-
21.09.2012 в 13:23Ладно.
-
-
21.09.2012 в 13:46Только я тебя умоляю, выделяй как-то то, что меняешь
Спасибо.
-
-
21.09.2012 в 15:23-
-
21.09.2012 в 15:23-
-
24.09.2012 в 13:17