Мелкий оридж.

Даже не оридж, скорее зарисовка.
После увещевания  Файмор на написание вот этого рассказа для "Проекта СТО", я задумалась об ассоциациях.
Многие авторы из тех, что участвуют в самом конкурсе, пишут, что сначала им пришла в голову фраза, а потом они "под ключ" писали рассказ.
Моё сознание странно обыграло тему, подкинув одновременно и название, и идею.
Хотя, разумеется, в сам текст эта сотня залезать упрямо отказалась.

Сто дней творения

Свой первый мир он сотворил ещё будучи ребёнком, потратив на него всего-то пару часов. Лепил его, как иные дети из песка лепят куличики, быстро, неаккуратно, не обращая внимания на мелочи и детали. После он долго обижался, что никто не хочет там жить, а родители, проходя мимо расстроенного, в слезах мальчугана, качали головами, тепло улыбались и трепали непослушные мягкие кудри.
Вязкий, истинно хаотичный мир, полный детской наивности и пустого опыта, растёкся лужицей за одну ночь.
В следующий раз, спустя несколько лет, к заданию он подошёл иначе. За три дня из-под ловких пальцев появились чёткие линии и жёсткие правила, серость и прямота. Детские обиды проходят тяжело, и слова тут - помощник худой. Сейчас скудное существование влачилось по резным граням и зеркальным поверхностям.
Но чёткость сыграла с творцом злую шутку, оказавшись слишком хрупкой. Надломный треск возвестил о крушении, и он поклялся более не браться за лепку, скидывая все свои инструменты в ящик и убирая их на дальнюю полку шкафа.
Уже не один год его, взрослого и зрелого, преследовали видения. Как расцветает жизнь, умирая и воскресая каждый день. Он видел зелёные, самому ему неизвестные деревья, прекрасные цветы, только распустившиеся и увядающие, бесконечные водные пространства, залитые ярко-золотым сиянием. И везде была жизнь – в земле, в воздухе. Он не мог представить такого даже в самых смелых мечтах.
Он достал запылённую коробку, тихо благодаря уже умерших родителей за то, что те сохранили её нетронутой.
Утром седьмого дня его жена, молча наблюдавшая за работой мужа, нежно положила руку на ноющее от напряжения плечо.
- Я почти закончил.
- Отдохни, я тебе заварила чай, твой любимый.
Вернувшись в мастерскую под вечер, он поднял новый мир и поднёс его к глазам. Именно таким видел он его в своих снах, просыпаясь в слезах радости по ночам. Не слишком ли много вложил он в своё творение? Не уничтожит ли оно само себя? Мужчина пожал плечами и произнёс заветные слова.
Его худшие опасения сбылись с болезненной точностью. Голубой шарик полыхнул, став чёрным.
Вот уже более трёх месяцев он не покидал комнаты. Пальцы кровили от тонкой работы, глаза почти ослепли, и всё тяжелее дышать, но ему неважны такие мелочи.
Его идеальный мир. Он создаст то, что должен.
То, что будет жить.

Негерой

- Здравствуйте. Меня зовут Саша. Мне 29 лет, и я негерой.
- Меня зовут Максим, мне 18 и я негерой.
Люди, видевшие друг друга впервые, сидели полукругом на сером ковре. У кого-то дрожали пальцы, кто-то сглатывал нервозность, никто не смотрел в глаза. Трещина на штукатуреном потолке, неужели нельзя проводить встречи в более уютном месте, не разваливающемся на куски; бледные тона ковра и 64 выбившиеся нити в левом его углу, пока незанятом.
- Я Света, мне 21 год, и я… Я тоже негерой.
Тринадцать человек. В большинстве, конечно, мужчины. Кто в джинсах, кто в брюках. Парень с уложенными назад волосами, похоже, из «этих», а тот, с растрепанным хвостом, скорее всего какой-нибудь рокер. Света внимательно смотрит на застёжку своих фиолетовых замшевых туфель, накручивает на палец чёрный локон.
Их много больше, приходят каждый день по две группы. Встречи происходят раз в неделю на протяжении месяца. Всего сто человек, и им всем он поможет.
Они – негерои. Это слово Владислав придумал сам, пока работал в семнадцатой наркологической психиатром. Почему именно там он понял? Потому что они ведь спиваются. Раньше или позже, но неизбежно. А самое отвратительное, что помочь им нельзя даже медикаментозно. И тогда, глядя в пустые, туманные глаза старика Лёни, он решил, что больше не будет пытаться лечить их.
Он будет помогать. Потому что они имеют право не руководить человечеством и корпорациями, имеют право не зарабатывать все деньги мира, имеют право быть испуганными, слабыми, имеют право не смеяться и не плакать. И через месяц эти сто человек, которых он уже запомнил по именам, будут улыбаться друг другу. Света станет игриво подмигивать Саше, Максим сдаст свою вторую в жизни сессию, Катя достанет когда-то убранные в шкаф кисти и доделает ранние наброски, Константин Иванович решится на увольнение.
А Владислав? Он тоже негерой. Он не спасает мир, и поцелуй красавицы в финале достанется, скорее всего, не ему. Что ж, пусть так. Зато Лиза приготовит кабачковые оладьи. Он их не очень любит, но в тот вечер, как обычно, съест все до последнего.

@темы: в запас

---

Аудиал во мне мурчит ))

Я подсела на очередной аудионаркотик.

К чему привело.

И слушая эту песню, я села за свою рубашку.
И сшила её.
Теперь у меня есть до восторженного визга *моего* романтичная кармен.
Которуя я сделала сама.
Могу же, когда захочу!

@темы: реальная жизнь

---

Ненаписанные хроники, часть первая и вторая

Это АУшка, долгое время томившаяся в клетке моего разума.
Часть первая. Теперь и вторая.
Сразу скажу, спорное явление.
Чисто умозрительное творческое исследование "что было бы, если бы Джарлаксл и Энтрери были рождены женщинами?"

Автор:  ЗелёныйАнгел
Жанр: повседневность
Рейтинг: я бы поставила PG-13
Бета: отсутствует, хотя ежели кому не лень, может заняться.

Джарлакслия

1. В хаосе Мензоберранзана существовал лишь один призрачный оплот стабильности – Первый Дом. Уже на протяжении не одной сотни лет семья Бэнр являлась правящей в городе, и пусть не все были довольны своим положением в иерархии, только не было ни у кого сил свергнуть дом под началом самой любимой жрицы Ллос, её Избранной. До этого дня.
Ивоннэль Бэнр на коленях стояла перед великолепным алтарём тёмной богини, склонившись настолько, настолько позволял ей огромный живот – разродиться новым ребёнком, девочкой, она должна была со дня на день. Новая жрица, которая увеличит силу Бэнр…если к тому моменту их не сотрут в прах младшие дома, уже заключившие военный тактический союз. Матрона Дома Дель’Армго, Второго в Совете, пока хранила молчание, слишком многое оказалось бы поставленным на карту для неё в случае провала, и лишь тончайшие дипломатические умения Ивоннэль удерживали её от согласия на войну.
– Ведите их к жертвеннику, немедленно! – прорычала дроу, дрожащими руками крепче сжимая нож в виде паука. Молитвы и гимны во славу Ллос в святилище продолжались уже третьи сутки, алтарь переливался всеми оттенками красного, а застывшая кровь первых жертв давно стала чёрной. По одному мужчине укладывала Триль на огромного паука, выточенного из странного тёмного камня. По одному удару на каждого – Матрона Бэнр вырывала их сердца, в религиозном экстазе шепча молитвы своей богине напополам с обещаниями. Её церемониальные одеяния отяжелели от пропитавшей их крови, растрёпанные волосы склеились от струящегося по всему телу пота. Такого прекрасного ритуала во имя Ллос не устраивал никто и никогда, но… На призыв богиня вновь не ответила.
– Почему?! Неужели мой Дом провинился перед тобой? Неужели мы недостаточно служили тебе? – она металась по святилищу как загнанная раненая хищница, обжигая взглядами и проклятьями всех, кто попадался ей на пути. Внезапно она остановилась, так резко, что воздух будто раскололся около неё напополам.
– Нам нужна ценнейшая жертва, – ледяным тоном произнесла Ивоннэль и обернулась к алтарю, у которого собрались все её дети. Безумный взгляд отчётливо говорил то, о чём все боялись даже подумать. Первой опомнилась Триль:
– Ты хочешь принести в жертву одну из нас? – голос женщины даже не дрогнул. Матрона Бэнр утвердительно кивнула, чуть усмехнувшись: её старшая дочь всегда была догадливой. Однако мысли Триль работали явно быстрее, чем могла бы предположить даже её мать: – Это действительно единственное возможное решение, которое может спасти нас.
– Я рада, что ты понимаешь меня.
– Я предлагаю принести в жертву твою ещё не родившуюся дочь, – отчаянье придавало сил этой маленькой, дьявольски жестокой женщине, – поскольку перед лицом нашей богини мы едины, как написано её же рукою.
Несколько долгих секунд Ивоннэль смотрела в алые глаза дочери, после чего обернулась и твёрдым голосом произнесла:
– Очистить собор. Сейчас же!
Пока минотавры открывали двери, и воины Первого Дома, истощённые многочасовым бдением, на трясущихся ногах выходили из святилища, верховная жрица сбросила одежду и украшения, уверенно ложась на алтарь. Тёмные каменные створки с гулом захлопнулись за вышедшими.
– Ты знаешь, что делать, сын мой, – произнесла она, в упор глядя на Громфа. Архимаг кивнул и начал плести заклинание. Ивоннэль казалось, что кто-то схватил её внутренности и пытается вытянуть их наружу, тянущая, рвущая боль практически заставляла терять сознание, однако она, стиснув зубы, вновь начала возносить молитвы со славу Ллос. Триль взяла церемониальный кинжал, ожидая рождения своей сестры со странным животным весельем. Если этот ритуал не даст результатов, следующей на жертвеннике лежать будет она. Наконец, спустя двадцать минут, тишину пустого собора прорезал детский плачь.
– Имя, моя Матрона, молю Вас, дайте ребёнку имя! – занеся кинжал, яростно шептала жрица.
– Ван…Ванссэль.
Триль начала напевать гимн Ллос, когда дрожащие тонкие пальцы сомкнулись железной хваткой на её запястье:
– Дай мне нож.
Она послушно опустила руку, передавая паучий кинжал матери, и та, закончив гимн, опустила клинок на младенца. Удар словно врезался в невидимую стену плотного воздуха. Не веря, женщина продолжала поднимать и опускать оружие, страстно мечтая заколоть собственную новорожденную дочь, она кричала проклятья, однако ребёнок только плакал, кинжал не мог поразить её плоть. Успокоившись, дрожащая от бессилия и страха Ивоннэль тихим голосом приказала сыновьям:
– Заберите её и бросьте в Донигартен. Нам не надо, чтобы другие Матроны узнали о произошедшем.
Второй сын подошёл к алтарю, но стоило ему взять девочку на руки, как тело его вдруг закипело и через секунду взорвалось, окатив всех кровавыми брызгами. Вся семья потрясённо замерла, не смея вымолвить ни звука. Первой в себя пришла Матрона Бэнр.
– Громф, мой приказ тебе неясен?
Старший сын глянул на мать с ужасом, однако ослушаться её не смел. Он опустился к тому, что осталось от тела его брата, и поднял плачущего младенца.
– Абсолютно ясен, моя матрона.
Резко развернувшись, мужчина направился к дальней стене святилища и вышел через потайной ход во тьму Мензоберранзана.

2. Кинжалы летели один за другим, поражая цели, которыми была испещрена вся стена тренировочного зала, тонкое запястье грациозно – словно в танце – поворачивалось в такт глухим звукам ударов, тихо позвякивали золотые браслеты, бликовали алым, голубым, зелёным кольца на длинных чёрных пальцах.
Четырнадцатый дом Мензоберранзана, дом торговцев и наёмников, воров и убийц, славился богатством и искусством дипломатии своей молодой матроны. И пусть Матдалар Килакголхир по меркам дроу являлась почти ребёнком, всего несколько лет назад окончившим Мили-Матгир, а сокровищница Дома, по слухам, оскудела за последний год до катастрофических размеров, никто не решался объявлять им войну. До сегодняшнего дня.
– Моя матрона! – двери резко открылись, пропуская в освещённый зал оружейника, некогда обучавшего эту юную тёмную эльфийку смертоносному искусству боя: – В нашу сторону движется колона из солдат Дома Таррс.
Очередной клинок застыл в её руке, и, обернувшись, женщина лучезарно улыбнулась:
– Как раз во время. Начинай по плану.
Воин злобно усмехнулся, как зверь, почуявший кровь, и удалился по коридору мимо пустых комнат, оставив вход настежь открытым. Эльфийка легко крутанулась на каблуках высоких чёрных сапог и направилась к дальней стене – в своём верном лейтенанте она не сомневалась, зная, что тот чётко исполнит все распоряжения. Не торопясь, дроу скользнула в потайной ход и спустилась в подвал здания, где закованными в цепях сидели рабы из низших рас: кобольды, багбиры, тролли. Все – в потрёпанных кожаных доспехах и с простым оружием в руках, которое ни один не посмел бы направить против своих хозяев. Матдалар усмехнулась, услышав шёпот группы магов, заканчивающих очередное заклинание.
– Всё готово?
Вперёд выступила фигура в тёмно-фиолетовом одеянии и низко поклонилась:
– Да, миледи, мы закончили Ваш заказ.
– Вот и отлично, – она бросила ему туго набитый мешочек, слабо звякнувший в руках колдуна. Он удовлетворённо кивнул и молча указал на закрытые ворота.
– Одиннадцать минут.
Мужчина вновь кивнул. У него были вопросы, и он использовал всё своё мастерство, пытаясь найти хоть какую-то подсказку на прекрасном лице молодой матроны: дрожь, может, трепет крыльев носа или нервный, бегающий взгляд – однако она прекрасно владела собой и лишь игриво ему подмигнула. Риск и изящный обман, тем более подобных масштабов, всегда будоражили её кровь и поднимали настроение. Перемены и хаос были настолько же её стихией, как торгашество и выгода.
Уже поднимаясь на балкон Дома, она извлекла из-за спины чёрную шляпу с тонкими полями и одела её на голову, затем завернулась в своё пивафви, сдвинув головной убор чуть набок и поёжившись будто от холода, и взлетела под своды пещеры, чтобы наблюдать за падением собственного дома. После короткой битвы Дом Килакголхир перестал существовать.

3. – Она мне не нравится, – с нажимом повторила молодая жрица, поглаживая рукоять змееголового хлыста. Матрона усмехнулась и покачала головой: их с дочерью мнения по поводу затянувшейся войны Домов расходились с самого начала: упрямая своевольная Бриза считала, что требуется немедленно атаковать соперников, однако Мэлис прекрасно понимала, насколько ослабла их семья после того памятного происшествия десять лет назад.
– Ты не доверяешь наёмникам, – чёрные губы растянулись в раздражённой улыбке, хотя ирония замечания развеселила женщину: в Мензоберранзане вообще не существовало такого явления, как доверие, лишь выгода от союза.
– Надо было в ту самую ночь напасть на них, – меряя шагами собор, бормотала эльфийка. – Пролить кровь наших врагов во славу Ллос и Дома До’Урден!
– Не забывай, Паучья Королева отвернулась от нас из-за предательства твоего брата!
Бриза гневно пнула резную адамантитовую подставку, и та с грохотом рухнула на пол. Она никогда не забудет этого, даже спустя тысячи лет! Как её глупый младший братец оскорбил их богиню, лишив их её покровительства и запятнав честь собственной семьи. Однако в тот же вечер другой Дом потерял в бою обоих своих магов, тем самым также опозорившись в глазах Ллос, а без её благословения открытое противостояние было немыслимо.
– Эта банда «бездомных бродяг», как ты их называешь, очень помогла нам за время войны. Мы можем убивать врагов, при этом не вызывая подозрений Правящего Совета.
«Только цена подобного скрытого противостояния неимоверно высока», – хотела возразить Бриза, но вовремя остановилась. Спорить с Мэлис было опасно, даже когда она в хорошем расположении духа, но сейчас ещё больше выводить её из себя являлось бы безумием. И всё же от предстоящей встречи с лидером наёмников жрицу передёрнуло от отвращения.
Как раз в этот момент дверь зала отворилась, и вошёл Дайнин. Судя по радостной ухмылке, наконец-то пришли вести от Бреган Д’Эрт.
– Сестра, моя Матрона, – мужчина уважительно поклонился.
– Она здесь! – Мэлис едва не подпрыгнула от нетерпения, настолько необходимы для её планов были сведения. Дайнин отодвинулся в сторону, пропуская вперёд изящную женскую фигуру. Бриза всегда поражалась манерности и вычурности костюмов Джарлакслии, как и её поведению. Женщины-дроу носили тёмные одежды, расшитые символами их богини, больше всего ценили практичность и простоту, но только не наёмница.
Манеры Джарлакслии, как и весь её облик, были вызовом традициям и устоям общества тёмных эльфов. Дерзкая и наглая, женщина не боялась демонстрировать собственную исключительность. Вместо обычного среди дроу пивафви наёмница носила нечто, напоминающее светящуюся всеми цветами радуги даже в инфраспектре пелерину, сколотую на шее крупной золотой брошью. Те, кто достаточно долго знал её, поговаривали, что эта своеобразная накидка обладает выдающимися магическими свойствами. На одном глазу Джарлакслии красовалась вышитая серебром бардовая повязка в форме странного цветка, однако в ней легко можно было распознать украшение: наёмница часто перемещала её с одного глаза на другой. Её волосы часто меняли не только цвет, но и длину, иногда сплетаясь в косы или замысловатые пучки и хвосты, каскадом ниспадая до пояса в один день, почти исчезая на следующий, а спустя пару суток локоны вновь вились до плеч.
Пройдя мимо старшей дочери и будто вспомнив о чём-то, Джарлакслия грациозно повернулась и слегка поклонилась:
– Приветствую, моя прекрасная Бриза! – обвитые замысловатыми кольцами обсидиановые пальцы коснулись полей маленькой, украшенной вуалью и плюмажем из перьев диатримы шляпки наёмницы – ещё одна прихоть женщины. Жрица гневно сжала зубы и обожгла тёмную эльфийку ненавидящим взглядом, затем отвернувшись от показного проявления уважения, что заставило Джарлакслию незаметно усмехнуться.
– Сын семейства Ган’етт мёртв? – не желавшая дольше наблюдать спектакль, матрона До’Урден почти выплюнула название ненавистного Дома. Глава Бреган Д’Эрт подмигнула Бризе и обернулась к Мэлис.
– Ах моя дорогая матрона, неужели Вы сомневались во мне? Это больно ранит меня!
Мэлис вскочила с трона, победно поднимая сжатую в кулак руку:
– Ха! Первая благородная кровь в этой войне! – прекрасное лицо исказило выражение триумфа и кровожадности. Джарлакслия кашлянула, давая понять, что у них осталось ещё одно незаконченное дело. Ей хотелось побыстрее убраться из Девятого Дома, потому что она знала о грядущих событиях много больше, чем могло бы вообразить всё семейство До’Урден.
– Ах да, твоя плата, – снисходительно произнесла Мэлис. – Дайнин проводит тебя…
В эту секунду раздался взрыв, сотрясший всё здание до основания. Наёмница, как раз шагнувшая в сторону мужчины, тихо выругалась, когда мгновеньем позже в зал влетела Вирна.
– Нас атакуют! Нас атакуют солдаты Дома Ган’етт! Оборона прорвана!
Сотня мыслей пронеслась в голове у Мэлис: «Это невозможно!», «У них нет благосклонности Ллос!», «Что же делать?!» Бешеный взгляд горящих алым глаз остановился на дошедшей к тому моменту до распахнутых дверей Джарлакслии.
– Останови их! Ты получишь любую плату, если мой Дом выстоит!
– Но матрона, мы шпионы, а не воины.
– Всё, что пожелаешь. Назови свою цену!
Наёмница низко поклонилась, улыбнувшись: ничто так не радовало её слуха, как обещание награды. Что ж, условия этой сделки стали выгоднее, чем той, что неделю назад она заключила с Си’Нафай Ган’етт, а в возможностях Мэлис заплатить Джарлакслия, уже десять лет вытягивавшая из обоих Домов золото, не сомневалась.
– Как пожелаете, моя матрона. Я сделаю, что смогу.
Эльфийка подмигнула Дайнину, и они оба вышли из собора. Стоит ли говорить, что Дом До’Урден той ночью выиграл битву?

Артемида Энтрери

1. Слабые, чуть дрожащие руки грязной тряпкой возили по загноившейся, в кровавых подтёках и синяках спине нескладной маленькой девочки.
– Я же говорила: никогда не перечь отцу, – тихо произнесла женщина. Её можно было бы назвать красавицей: густые чёрные волосы, тёмные миндалевидные глаза, высокие скулы, стройное тело, матовая смуглая кожа. Только локоны её давно лишились блеска от постоянного мытья в грязной мутной воде порта, а во взгляде виднелись страх, покорность, безысходность, присущая ему от природы живость почти никогда не освещала лица. Она была болезненно худа, запалые щёки подчёркивали желтоватый цвет кожи. Под тем тряпьём, что носила женщина, виднелись ссадины и синяки, а пальцы давно загрубели и потеряли былую нежность.
И всё-таки для сидящего перед ней ребёнка она оставалась самой ласковой и прекрасной, той, кто готов спасти девочку от гнева отца, в чьих объятьях снились самые сладкие и волшебные сны, когда мать тихим голосом пела ей перед сном сказания, сидя на грязном, грубо сколоченном стуле в их лачуге. Какой это был голос! Звонкий, мелодичный, он будто рождался на планах светлых богов, смывал боль в мышцах, оберегал от всех бед, разил вымышленных врагов. Очень жаль, что Шанали так редко пела. Обычно это настолько злило её отца, что он избивал её до полусмерти. Как в этот раз. Только девочка решила вступиться за мать.
– Не трогай! Не трогай! – пронзительный крик, и маленькие ручки, которыми она еле-еле обхватывала отца за бёдра, пытаясь оттащить от плачущей матери.
– Ненавижу! Ненавижу!
Слова, смешавшиеся с детскими слезами и совсем другими криками, когда мужчина за волосы таскал ребёнка по продуваемому всеми ветрами домику. Удары сыпались градом, и она не знала, как защититься от них. Когда после очередного особенно сильного пинка она отлетела к скамейке, сломав непрочную конструкцию, он с диким воплем схватил половину доски и начал бить её по спине. Странно, когда-то она потеряла сознание от боли, но продолжала слышать тихие всхлипы матери и её шёпот.
Не надо. Пожалуйста, не надо.
Потом он ушёл. Соседка, женщина много старше Шанали, принесла воды из моря и оборванную тряпицу. Солёная влага жгла раны, кости ныли, и казалось, что агония будет вечной. Спустя пару дней занозы от доски загноились, поэтому её мать дождалась, когда Белриггер уйдёт, вновь взяла кусок материи, а по помещению поползло зловоние протухшей воды. И всё же, чувствовать редкую ласку было невероятно приятно, это заставляло верить, что у них почти нормальная семья, без странных, по несколько раз в день приходящих мужчин, без оглушительного крика и всепоглощающего ужаса. Если бы только не боль. Если бы не беззвучные всхлипы, которые детский слух улавливал каждую ночь.
– Мама, почему мы не уйдём? – наивный, в сотый раз повторенный тонким голоском вопрос.
– Твой отец многое сделал для нас. Как можем мы оставить его? – отвела в сторону красные от слёз глаза женщина.
– Но ведь он делает тебе больно!
– Бывает, но он кормит нас, а ты же хочешь есть? – слабая улыбка появилась на обветренных губах, и палец коснулся кончика детского носа, – Артемида, потерпи немного, скоро для нас всё закончится, обещаю тебе. Только пока, пожалуйста, не зли отца.
Тут снаружи послышался стук конских копыт. Лошади! На их улице! Девочка обожала смотреть на этих статных, сильных животных. Грация их движений, величавость поступи, перекатывающиеся под лоснящейся шкурой мышцы и огромные глаза – всё восхищало её. Нацепив обноски, которые ей когда-то принесла мать, ребёнок, поморщившись от боли, выскочил под знойное солнце и оторопел. Огромная, дорогая повозка с бархатным навесом стояла как раз напротив их лачуги, а впряжена в неё была четвёрка отменных пегих жеребцов. Сзади повозки медленно слезал тучный, блестящий от пота торговец. Он огляделся и, будто увидев что-то за спиной Артемиды, пошёл в её сторону, но она даже не обратила на него внимания, во все глаза рассматривая коней. Гривы и хвосты их были подстрижены, а глаза закрывали шоры. Сзади подошла Шанали и положила на плечо девочки руку. Мужчина оценивающе окинул взором малышку и усмехнулся:
– Как договаривались.
В толстых пальцах появилось несколько золотых монет, перекочевавших в ладонь её матери. Она никогда не видела их, хотя и слышала, что такие существуют. У них в семье подобного никогда не было! Настоящее золото! Они смогут нормально поесть, а может, Белриггер даже разрешит Шанали спеть!
Неприятные руки торговца схватили девочку за локоть, и он потащил её к повозке. Артемида даже не поняла, что произошло, первые секунды просто ошарашено открыв рот. А потом она начала кричать, так громко, как только позволяли ей лёгкие.
– Мама! Мама! Куда он меня ведёт? Мама!
Мужчина без труда затолкал её в повозку и приказал вознице ехать к каравану, а она всё вырывалась, протягивая ручки к облакам пыли, в которых скрывалась фигура её матери, и звала, надрывно, пока их бедняцкий квартал вовсе не пропал из поля зрения, и детским сердцем завладело невиданное доселе отчаянье, настолько глубокое, что вынести его стало невозможно. Ей в голову пришло осознание, что мать продала её, и на смену отчаянью пришла ненависть, навсегда искалечившая её душу.

2. Звенело оружие, сталкивались острые лезвия. Блок перекрестьем удара сверху, резкий уход вниз, быстрая подсечка. Больше половины гильдии собралось посмотреть на их дуэль: самый многообещающий новичок против лучшего воина. Будь в городе Басадони, им обоим грозило бы суровое наказание – старик был мастером на изощрённые выдумки. Однако момент для вызова выбран идеально: расширение влияния вынуждало верхушку гильдии постоянно отсутствовать, заключая союзы или устанавливая новые торговые маршруты.
От очередного выпада воин увернулся легко и грациозно, что всегда ввергало его врагов в смятённое восхищение, только уверенный взгляд оппонента не дрогнул, не сбилось дыхание.
«А она хороша!», – мысленно поздравил себя Шанрен. Его нынешняя ученица обладала поразительной скоростью обучения, часами оттачивала в тренировочном зале мастерство боя с двумя оружиями, которые удивительно ей подходили: кинжал для защиты в левой руке, меч для атаки – в правой. Спустя год мало кто способен был противостоять ей в одиночной схватке, но для самого молодого лейтенанта этого явно оказалось недостаточно. Полуэльф давно ожидал вызова, он досконально изучил девушку за три года общения.
Первый урок: хочешь выжить в Калимпорте, научись разбираться в людях.
«А она хороша», – сквозь зубы выдохнул убийца, глядя на быстро красневшие края распоротого рукава. Первая кровь – спустя почти сорок минут. Её грудь ровно вздымалась: как и он, Артемида обладала поразительной выносливостью. Шанрен зло усмехнулся:
– Если ты сейчас опустишь оружие, я обещаю пощадить тебя и не наказывать особо жестоко, – он поднял руку, – ты доказала, что хотела.
Выражение её лица почти не изменилось, только чуть дёрнулся вверх уголок губ.
– Твои подачки мне не нужны, старик.
Ярость почти заставила его атаковать бездумно, чего, несомненно, добивалась девушка.
Второй урок: потакание собственным эмоциям во время боя – слабость, а слабости ведут к поражению, потому недопустимы.
Воин сдержался, вместо того начиная витиеватый, сложный вихрь ударов. Он любил называть его «роем»: мелкие тычки и порезы, отразить их все представлялось невозможным. Изматывающий противника приём, который никогда не подводил его. Со стороны зрителей послышалось подбадривающее улюлюканье – Шанрен задел щёку молодого лейтенанта, почти достал ей до шеи.
«А она хороша…», – появившаяся от этой мысли нотка страха полуэльфу не понравилась. Он внезапно чётко осознал, что она не остановится, пока не убьёт его. Ритм боя уже диктовался Артемидой и всё увеличивался, вызывая громкие вздохи уважения у рядовых воинов. Ей всего семнадцать, но большая часть гильдии боялась её как огня, опытные убийцы вдвое старше не способны выносить пристального взгляда стальных глаз. Ещё один выпад, ещё – она теснила его к стене, нырнула под замах, успевая задеть внутреннюю сторону его опорной ноги и заблокировать слишком сильный удар сверху. Они потеряли клинки друг друга, стоя в пяти шагах.
Третий урок: страх – надёжный помощник, трясущейся, неверной рукой не направишь клинка в цель.
«Когда она успела?», – Шанрен обманчиво непринуждённо перекинул оружие из одной руки в другую, однако девушка заметила тень боли и неуверенности на его лице, всего мгновенье, но ей хватило. Теперь её черёд.
Четвёртый урок: любые знания о враге можно использовать с выгодой.
«Слишком хороша», – воин ушёл в глухую оборону, понимая, что пора заканчивать фарс этой самоуверенной девчонки, поднял её оружие вверх. Вот та ошибка, которую он специально не исправлял во время их поединков все три года. Полуэльф хищно улыбнулся, делая резкий выпад, только Артемиды уже там нет. Худая фигура проскользнула между его рук и в ту же секунду он услышал тихий смешок, когда ему в шею, прямо под затылком, вонзилось ледяное лезвие.
Пятый урок: у каждого профессионального убийцы должен быть секретный, беспроигрышный удар.
Артемида наклонилась, забирая самоцветный кинжал из безвольных пальцев трупа. Говорят, это оружие обладает поразительными свойствами, похищая жизнь и душу из единственной капли крови врага и излечивая хозяина. Предпоследний штрих в её силе. Остался тот алый меч – Коготь Шарона – гроза магов, и равного ей убийцы во всём Калимшане не будет.
– Уберите это, – холодно произнесла девушка. Огни тренировочного зала играли на рукояти заткнутого за пояс кинжала. Когда Артемида покидала место дуэли, её мысли уже были обращены на Даллабад.

3. Волоча хафлинга за шиворот, Энтрери уверенно вошла в главный зал. Долгих три года отсутствия никак не сказались на строении, разве что оно стало ещё богаче. Пуук сидел на троне, у его ног лежал леопард, один из любимцев, а позади стоял Ла Валль, главный маг в гильдии и советник главы, в прошлом они с убийцей часто проворачивали вместе дела к обоюдной выгоде. Паша долго смотрел на вернувшегося лейтенанта, взгляд Артемиды, всегда прямой и бесстрастный, не дрогнул.
- Много же прошло времени с последней нашей встречи, - задумчиво протянул Пуук, и по его тону Энтрери поняла, что что-то было не так.
- Я сразу же предупредила тебя, что погоня может затянуться, ведь ты уже до меня посылал охотников, и все вернулись ни с чем. Оно и понятно, мелкий плут сбежал на самый край мира.
- Однако от тебя сбежать ещё никому не удавалось, не так ли? - хищно усмехнулся паша. - Ты как всегда блестяще справилась с работой, плата будет высока, как я и обещал тебе в самом начале.
Пуук нервно провёл ладонью по ручке трона и вновь надолго умолк. Женщина быстро пыталась оценить ситуацию, похоже, в гильдии что-то произошло. Бунт? Не может быть, дело Пуука явно процветало. Война с другой гильдией? Маловероятно, появление лучшей на весь Калимшан убийцы уже успело разнестись по всему городу, и врят ли она смогла бы так просто пройти по улице. И тут она поняла, не позволяя этому отразиться на лице.
Сила Пуука состояла в умении убеждать при помощи ли кристалла или кинжала у горла, а последние три года он был лишён как артефакта, так и того человека, одно имя которого вызывало ужас в стране песков. Его положение стало слишком шатким, наверняка он вынужден был искать новых союзников и пойти на большие уступки, пытаясь удержать их. Всем в Калимпорте известно, насколько паша ненавидел договариваться на равных и тем более себе в убыток.
- Что ж, тогда я рада вновь вернуться домой, - ничего не выражающим тоном произнесла Артемида и толкнула Реджиса к Пууку, - что с моими комнатами?
- Видишь ли, - встрял Ла Валль, - в них во время твоего отсутствия жил я, но я готов сегодня же съехать, для меня строится отдельный...
- Не торопись, - что ж, так даже лучше, Энтрери надо осмотреться и внутри гильдии, и в городе, так что отдельные покои пока ей не понадобятся.
- Отлично-отлично, - прервал своё молчание паша, - где же он?
Убийца подцепила золотую цепочку с шеи и сняла рубин, кинув последний взгляд на тонкие манящие грани. За время путешествия она смогла полностью избавиться не только от власти этой вещицы, но и убедилась, что больше никогда не попадёт под неё. Женщина швырнула камень паше, и тот, едва только поймав его, по игре света сразу понял, что это именно его рубин. Как же долго он ждал того дня, когда вновь сможет держать его в руках! Теперь, когда под его знамёна вернулась Артемида Энтрери, а артефакт вновь находится у него, гильдия вознесётся на прежде недостижимые высоты! Он сможет расправиться со всеми врагами, которых терпел эти невозможно долгие три года! И с несколькими особо надоедливыми вонючими союзниками...
Желая отвлечь Пуука от созерцания кристалла, Ла Валль положил ему на плечо руку, чуть сжимая пальцы.
- Да, я награжу тебя даже щедрее, - вязким голосом произнёс паша. - А что же мне с тобой делать, мелкий воришка? Много дней я потратил, восстанавливая то, что ты отнял у меня своим предательством, но ещё больше я думал, как же разделаться с тобой, - мужчина встал с трона и приблизился к сидящему на полу Реджису, - и поверь мне, легко тебе не умереть.
Хафлинг дрожал от страха, на его большие глаза навернулись слёзы, и Пуук жёстко усмехнулся, смакуя безысходную панику плута. В этот момент распахнулась дверь и в зал без приглашения вошёл рослый мужчина. Паша не обратил на него внимания и не обернулся, только один член гильдии мог позволить себе подобное поведение.
- Привет, Пуук! - бросил на ходу Рассистер, и, подойдя к трону, стал беззастенчиво рассматривать стоящую там же женщину. Паша обернулся и с интересом принялся наблюдать за встречей двух убийц.
- Так вот какова ты, великая и непобедимая Артемида Энтрери. Меня зовут Рассистер, я ближайший друг нашего доброго паши и начальник порта.
Энтрери смотрела в упор в глаза оборотня, и в её взгляде читалась только смерть. Даже Реджис был поражён: ещё никому не удавалось уйти живым после подобного наглого обращения. Ни один мускул не дрогнул на лице женщины, она даже не шелохнулась, но оборотня пробрал холодок, и он подумал, что, пожалуй, слишком далеко зашёл.
- Ты да я, мы можем такие дела проворачивать, - шепнул Рассистер и вновь напоролся на тот же взгляд. Мало что способно было напугать его, но этой невысокой женщине явно удалось то, чего не мог без своего камня добиться Пуук.
- Что ж, у меня полно дел, я пойду, - небрежно поклонившись паше, произнёс оборотень, и направился к выходу, по пути наткнувшись на ледяной взор Энтрери и отведя глаза. Когда дверь за ним закрылась, женщина чуть вопросительно приподняла бровь.
- А что я мог поделать? Рубин украден, тебя нет, мне был нужен союзник, - развёл руками Пуук.
- Он крысиный оборотень, - тон Энтрери явно давал понять, что любые дальнейший разговоры на эту тему бессмысленны.
- Он глава их гильдии, и неплохо управляется со своими сородичами. В их преданности я уверен.
Убийца, однако, с выводами не спешила. Слишком многое изменилось. Даже к лучшему, что её комнаты пока не готовы.

запись создана: 17.03.2011 в 14:47

@темы: Entreri, Jarlaxle

---

С Днём Рождения!

128 косичек. Оранжево-чёрных.
2,8 км до Белорусской. Трубная ближе.
5000 рублей на 8 человек. Ровно половина в неадеквате.
4 коктейля. Сладких.
3 ливня. Сильных и внезапных.
2 зонта. Которыми мы не пользовались.
1 хороший вечер.

@темы: реальная жизнь

---

Что нового покажет мне... Барселона.

Мои собственные выводы по двум поездкам в удивительнейший город:
1. Карта нужна очень. Нормальная карта, а не та, что можно бесплатно взять у туристических автобусов. В магазине сувениров стоит порядка 3 евро, с маршрутами и пояснениями на русском языке.
2. Знать всю историю Испании для ориентирования в городе по достопримечательностям не обязательно. Не нужно зарываться с головой в даты и военных/политических деятелей. Нужно знать всего 4 имени: Гауди, Пикассо, Дали и Моро. Стоит один раз прочитать биографию Гауди, как необходимость в экскурсоводе по его творениям отпадает. Зато стоит ознакомиться с историей Каталонии.
3. Такси от аэропорта до города обойдётся в 28-35 евро, если Вам не в Побленоу. В самом городе такси не обязательно, там приятнее гулять в любое время суток. Система метро довольно путаная, местами линии переходят в пригородные электрички, где цена билетов различается по зонам, а схем с этим делением удивительно мало. Так что самый простой способ перемещения на дальние дистанции - автобусы. Автобусное сообщение развито поразительно сильно, на каждой остановке висит карта города со всеми маршрутами и номерами.
4. Вещи типа кошелька без присмотра лучше не оставлять. Это в Токио вернут и кошелёк, и все деньги, а вот в Барселоне шальных южных красавцев многовато.
5. Испанцы и английский язык - вещи несовместимые, похоже. Много иммигрантов плохо говорит даже по-каталонски, а английский не понимают в принципе.
6. Найти настоящий ресторан проблематично, зато много забегаловок, работающих до часа-двух ночи. У них очень популярны сэндвичи и хотдоги.
7. Сигареты можно купить либо в специальных магазинчиках, закрывающихся в 7-8 вечера, либо в тех же кафешках (там стоят автоматы).
Вроде пока всё. Вспомню ещё - будет ещё.

@темы: реальная жизнь, Барселона

---

Nothing is true. Everything is permitted.

А, ну да.
Assassin's Creed: Brotherhood мы добили на той неделе.
Я долго смотрела на доспехи Ромула и жалела старичка Эцио, вынужденного в этой махине плавать и лазить по уступам.

спойлеры, чуточку

Юбики продолжают развивать идею квестов в играх жанра экшн: к обычным "убить-обогнать-украсть" добавились приятные мелочи типа изобретений нашего доброго друга Леонардо. Лично мне понравилось кататься на лодочке и топить с неё боевые корабли, даром что управление и камера страдают. Но бесспорно с камерой дела лучше, чем во втором Принце! Шедевром я бы назвала серию заданий, связанных с Кристиной. Как же мне хочется иметь такого вот старшего братца, завидую Клаудии. И, конечно, поиск дороги по комментариям идущих следом солдат.
Сюжетные повороты почти отсутствуют, игра по рельсам катится как 11 трамвай до Семёновской. Похищение Леонардо оказалось отвратительно предсказуемым (зато ему пририсовали бороду, молодички), непонятно откуда выползший культ Ромула (кто? как? где? зачем?), разборки внутри самого ордена ассассинов (Макиавелли предатель? oh rly?). Однако прелесть как всегда в мелочах - погоня за Чезаре с яблоком в руке, почти НЦовая дуэль на стене (ну зачем, зачем там лишние стражники?! Иначе я с него не только бы доспехи поснимала скрытым клинком ), набор ассассинов для работы в других странах Европы (ой как нехорошо загорелись мои глаза, когда на карте заказов я увидела Москву).

В общем, мы молодцы, хотя даже совместных сил не очень хватило до конца.
Трейлер Revelations мотивирует.
И да, наконец-то эта блондинка сдохла!
Как же она бесила меня ещё с первой части!!!

@темы: Assassin's Creed: Brotherhood

---

Артефакты. Личи.

Чистила умыл, наткнулась на вот это, написанное чуть больше полугода назад для  Veldrin Mith.
Пусть открыто лежит, мне оно даже нравится.

В кромешной тьме коридора не было видно ни блика давно оставшегося позади факела, ни искусной каменной кладки пола, ни резных арок дверных проёмов. Воздух был затхлым и пах древностью и пылью, хотя само строение было явно новым и обжитым, и окружающее беззвучье оттого казалось ещё более гнетущим. Любой человек предпочёл бы убраться подальше отсюда и не иметь ничего общего с хозяином башни, особенно если бы узнал, кем тот являлся, однако две блеснувшие и в тот же момент погасшие красные точки говорили о том, что кто-то всё же здесь был.
Впереди коридор резко забирал влево и вверх, под высоким потолком парили два световых магических шара, заливающие всё пространство голубоватым светом. Из-за поворота показалась человеческая фигура, будто порождённая самой чернотой, крадущаяся быстро и плавно вдоль стены. Пройдя три пролёта, мужчина остановился у внушительной двустворчатой двери и сделал пару незаметных движений правой рукой, раздался лёгкий щелчок, и спустя секунду коридор вновь был пуст.
Зала, встретившая его замогильным холодом, представляла собой вытянутое полукруглое помещение, высокий свод усеивали изображения костей и черепов, выделявшиеся режуще белым узором на фоне иссиня чёрного камня. В магическом рунном круге в самом центре стояла подставка, на которой покоился цилиндрический предмет, содержавший явно неимоверную магическую мощь, однако человек не удостоил его даже взглядом и уверенно направился в левый угол к книжным полкам. Пробегая внимательными глазами вдоль рядов фолиантов и кованых томов, он бесшумно перемещался от одного стеллажа к другому, пока наконец не нашёл того, за чем пришёл: кроваво-красная сфера размером с кулак десятилетнего ребёнка пульсировала ирреальным светом, лёжа на бархатной подушке под цельным стеклом.
Сосредоточенный осмотр занял менее минуты, а ещё через две артефакт ожидаемо перекочевал в небольшую сумочку на поясе мужчины, магический свет на секунду выхватил из-под полы разошедшегося плаща самоцветную рукоять кинжала.
– А ты хорош, – проскрипел откуда-то сверху голос, отголосками напоминающий что-то, что когда-то было живым. Мужчина крутанулся на пятках, однако оружие доставать не спешил. В пяти шагах перед ним на пол приземлился скелет в богатой, изукрашенной драгоценными камнями мантии, на месте глазниц горели ледяные огоньки, отражаемые серыми глазами человека.
– Неужели ты думал, глупец, что можно украсть у лича что-нибудь и остаться безнаказанным?! Ты даже не представляешь, с какой силой столкнулся, иначе не явился бы сюда!
Мужчина молчал, руки его спокойно лежали на рукоятях скрытого плащом оружия, твёрдый взгляд прямо и без тени страха не отрывался от «лица» нежити. Лич заскрежетал, подобных противников ему ещё не доставалось.
– Мне ты нравишься, после того, как я убью тебя, надо будет воскресить твоё тело, я смогу придумать ему достойное применение, – это было чем-то, похожим на ухмылку, едва слышимый хруст от бесплотных разминаемых костей облетел залу.
В следующий момент сдерживаемое до того напряжение прорвалось наружу, костлявая рука дёрнулась вверх, посылая вперёд три ярко-голубые молнии. В тот же миг человек с невозможной скоростью сорвался с места, в воздухе раздался морозный треск, смешавшийся со вскриком удивления и ярости, когда алое лезвие с пляшущими по нему разрядами перерубило наискось череп хозяина башни. Скелет бесформенной кучей свалился под ноги убийце, и тот, не мешкая, рванул бегом в сторону выхода – надолго это нежить не задержит.
Оказавшись снаружи, человек откинул капюшон, лунный свет пробежал по чёрным волосам и смуглой коже красивого лица, губы мужчины изогнула пренебрежительная улыбка. Он достал откуда-то маленький серый шарик и кинул его себе под ноги. Через минуту ни следа его, ни даже памяти о нём не осталось в горах Тетира, только яростный нечеловеческий крик эхом отражался среди голых скал.
Он был не просто хорош. Артемис Энтрери был лучшим.

@темы: Entreri

---

По ярославке не поедем, там жопа, полная задора и огня (цы)

У меня болит горло. Мы орали детские песенки в три ночи, пока пешком шли с Пекши и пытались поймать такси в абсолютно пустом городе.
У меня болят плечи. Мы купались на карьере, играли в пляжный волейбол и собирали земку под полуденным солнцем, а потом отдыхали в тени двух елей.
Ещё у меня болят ноги. И руки. И отсиженная в электричке жопа.
Однако!
Я отдохнула, потому что для меня выходные дома в четырёх стенах не отдых.
И за это всем спасибо. За то, что пересаживаются с сигаретами от меня по-дальше, чтобы не летел дым. За то, что ныкают для меня сок, лишая некоторых запивки. За то, что они просто есть.
Хорошие выходные.

@темы: реальная жизнь

---

Мораль

1. В ноябре 2009 года Совет по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте России обратился к Дмитрию Медведеву с предложением создать Российский национальный центр помощи пропавшим и пострадавшим детям. Президент предложение поддержал и молодец. Однако никто ведь про этот Центр не слышал. Правильно, потому что его нет. Скажу так: я не считаю педофилию сексуальной ориентацией. Химическая кастрация за счёт самого педофила, без возможности её "снять" - это ещё мягкие меры. Однако "убивать подонков" не вариант вовсе.

2. Есть замечательный фильм "Санктум". В его начале поставлена моральная дилемма: умереть самому или обречь на смерть другого. По сути, весь "Санктум" является ответом на этот вопрос. Правильным ответом. Для меня.

3. 21 июня Москомархитектура утвердила концепцию первого участка третьего пересадочного контура. Специалисты заявляют: этот проект — новое слово в строительстве метрополитена. А от себя я добавлю, что "индустриальный" стиль не отвечает облику Москвы, тем более - облику нашего метро. Ни в Торонто, ни в Лондоне, ни в Париже, ни в Токио, да вообще нигде я не встречала таких же красивых станций. Мы каждое утро ездим на работу в шедевре архитектуры. Сейчас проходит выставка несбывшихся проектов станций московского метрополитена, потому - да, оно могло быть ещё красивее. Только не повод же это отрицать очевидное: большинству стран до нас далеко. Хотя вот метро Голландии... Хотя Стокгольм скорее нам главный конкурент.

@темы: статьи, реальная жизнь, метро

---

Оппаньки!

Нашла интересную вкусняшку сериальную.



Третий сезон пошёл уже вроде.

@темы: сериальчик

---

- Я решила перепробовать всякие доступные рукодельные хобби *декупаж, скрапбукинг, шитьё, варение свечей и т.д.*
- О! Свяжи мне свитер.
- ... Я спицами вязать не умею.
- Ну ты же этому будешь как раз учиться.
(цы)

К чему я это.
Вышиваю обещанных кошек на работе - работы нет, времени свободного много.
Проходящие мимо моего закутка люди смотрят на меня огромными глазами, кто-то улыбается, кто-то даже спрашивает: "О, что вышиваешь? Крестиком? Здорово!"
Как же на меня будут смотреть, когда я притащу на работу моток шерсти и спицы?

@темы: реальная жизнь

---

Таверна

В мою голову внезапно пришла странная мысль: Энтрери и Джарлаксл держат таверну в каком-нибудь городе.
Конечно, они именно хозяева, нанимающие для работы квалифицированный персонал.
Интересно себе представить собеседование с участием Энтрери, ага.
Мысль оказалась столь вдохновляющей, что захотелось написать.
А вот результат.

- Хочу чего-нибудь особенного, - хитро сверкнул глазами дроу и легко перемахнул через добротную дубовую стойку, - попробуешь?
Энтрери оглянулся - народу в помещении было немного, фестиваль на главной улице в самом разгаре - и коротко кивнул. Джарлаксл усмехнулся и нырнул вниз. Послышался звон стекла и одна за другой на столе появились несколько бутылочек.
- О! У нас ещё остался эльфийский звёздный виски! Как жаль, что коктейля из него приличного не сделать!
Бывший ассассин тихо фыркнул: наверно, никто в Фаэруне, кроме одного крайне активного сегодня тёмного эльфа, не пил коктейлей. Алкоголь мешали уже в желудках, а за разбавление дварфийского крепкого коньяка чем-нибудь ниже тридцати градусов можно было обзавестись парой-тройкой подгорных кланов, почитающих за честь изрубить незадачливого бармена на куски. Дроу тем временем критически осматривал полки.
- Знаешь, нам явно не хватает ассортимента.
- Для тебя любого ассортимента будет не хватать, - тихо произнёс убийца.
- Ты излишне критичен. Грибная настойка не помешала бы, к примеру.
Энтрери живо представил, как будут светиться ярко синим цветом глаза попробовавших это пойло посетителей, и покачал головой. Сам он флуоресцентных грибов не любил в основном потому, что они вызывали галлюцинации. Текучие, закипающие стены и подмигивающий потолок мало способствовали сосредоточению на случай, если кто-то решится напасть. А вот по зимнему вину Десяти Городов он иногда тосковал. Только тащить в собственную таверну белого дракона, даже подростка, ради этого без сомнения благородного напитка калимшит отказывался категорически.
Странный стакан для смешивания жидкостей Джарлаксл придумал сам. Все женщины округи готовы были в обморок от восторга попадать, глядя, как он ловко с ним управляется: прокатывает по руками, играючи достаёт из ниоткуда, доливает туда жидкости из бутылок прямо в воздухе. Настоящее представление. К счастью, делал он это крайне редко.
Насвистывая южный мотивчик ещё со времён Калимпорта - Энтрери так и не узнал, где бы мог дроу услышать его - Джарлаксл поочерёдно доливал содержимое из цветных бутылочек в свой стакан, вращая тот на ладони. Ассассин смог опознать пузатую тару зелёного цвета - напиток, делающийся из кактусов - и высокую узкую синюю бутыль, жидкость в которой сразу защекотала нос ароматом хвои. Эльф поставил на стойку два бокала и разлил получившуюся смесь поровну. Напарники посмотрели друг другу в глаза и аккуратно сделали по глотку.
- Ммм, сахара не хватает.
- Брось, дроу, в холодной воде его не растворить.
- Это не вода, друг мой, это произведение искусства, и ему не хватает последнего штриха, - Джарлаксл исчез за дверью кухни и спустя мгновенье вернулся с рюмкой сахара. И разумеется, высыпать его он не собирался, вместо этого заливая в рюмку немного воды и доставая магических жезл. Энтрери закатил глаза и со вздохом отодвинулся в сторону, выпивая ещё глоток кисловатого коктейля. Наёмник цокнул языком и активировал палочку. Сахар резко покраснел, послышалось шипение и по помещению пополз запах карамели. В следующую секунду рюмка покрылась инеем, жалобно треснув, и дроу с невозмутимым видом капнул немного сладкого сиропа в свой бокал. Перемешав содержимое и попробовав его снова, он добавил ещё чуток. На его губах заиграла триумфальная улыбка. Наклонившись к напарнику, Джарлаксл провокаторски осведомился:
- А тебе подсластить?
Энтрери вновь вздохнул:
- Ты мне и так жизнь подсластил до зубной боли, - и подвинул стакан к тёмному эльфу.

Кто угадает, что именно намешал дроу, получит от меня бурные овации.
Фай, не подсказывай.

@темы: Entreri, Jarlaxle

---

О-Сознание

просто так

Я прихожу к выводу, что моя жизнь хороша.
В баре - бутылочка айса, в бокале шипит шампанское, под одеялом заряжается ноут.
В голове тихо, мысли не орут наперебой и не дразнятся картинками, которые я не могу ни описать, ни нарисовать.
Завтра...или уже сегодня...понедельник, последний день моего отпуска.
И на полке дожидается меня DAA, а на столе - тёплый чай с бергамотом, чабрецом и мятой.
А я как всегда в состоянии дисгармонии.
Московский планетарий открылся после 17 лет реконструкции, на Выставочной - несбывшиеся проекты станций московского метро, и где-то у следующих выходных Канцлер, ролики и распитие лёгкого алкоголя в приятной компании.
А ещё в Москве снова будет Ализбар 27 июня, и на этот раз с ним приедет ханг.
С жиру что ли бешусь?

запись создана: 20.06.2011 в 00:20

---

Hola, amigos!

Я вернулась!
В Барселоне хорошо, красиво, уютно и дешёвые шмотки. Не дешевле Андорры, но всё же. Несколько просто забавных моментов, чтобы не забыть.

мелочи а приятна

1. Мой Энтрери купил себе шляпу. Болеро. Чёрное. И носит его. С удовольствием. У меня когнитивный диссонанс пополам с истеричным хихиканьем от аналогий.
2. Мы прилетели, хотя очень хотелось остаться. Но мы люди приличные, следуем правилам. А вот наш багаж на правила наплевал и остался в Барселоне. Какое своеволие, ай-яй-яй!
3. Зря я рассказала Полине, что такое скрапбукинг (кому интересно - читаем), ей теперь очень надо по нашей поездке сделать такой маленький. Зато сомыслитель, это приятно.
4. Посмотрев на меня в загране, в Франкфурте меня долго убеждали, что я и Полина перепутали паспорта. Печалит оч-чень! Нет, она девушка красивая, но собой быть роднее.
5. Побег по магазинам за шмотьём должен признаться официальным видом спорта. Мы исходили Барселону пешком всю, воспользовавшись метро лишь дважды за две недели, и устали меньше, чем после пяти часов шопинга.
Я и раньше могла надавать советов по этому городу, не в первый раз там, но теперь чувствую, что после следующей поездки стану гуру.

UPD: Мой чемоданчик приехал, ура-ура!

запись создана: 18.06.2011 в 23:03

@темы: реальная жизнь, Что-то другое

---

Assassins Creed: Revelations

О боги!
Я следила за новостями по АКР, а теперь на Е3 показали не только трейлер, но и кусочек игры!
Музыка - ОСТ к самой игре.
Моя новая болезнь.

@темы: в запас, Assassins Creed: Revelations

---

Рождён вчера

Уже несколько дней схожу с ума от этой вещи.
От слов, голоса, звучания.
Похоже, я всё же аудиал.

txt

She thinks that I was born yesterday
She thinks that I go out with the tide and fade at the end of the day
She thinks that my hairs aren't numbered
And when pricked I don't cry in pain
Just cause I smile like a child born yesterday
And she thinks that I was born in another age
She thinks I get up with the sun and dream my life away
And she thinks that I cause I'm saying nothing that I've got nothing to say
Just cause I smile like a child born yesterday
And she thinks that I was born yesterday
She thinks that I came into this world (born without a name)
And she thinks that Im going nowhere cause I say in one place
And cause I smile like a child born yesterday

---

Где заканчивается Ваша свобода и начинается моя?

Все уже высказались по поводу вот этого случая, я тоже решила для себя расставить некоторые моменты по полочкам.

социоИМХО

1. Мужчина, поднявший руку на женщину, если та не угрожает напрямую его здоровью - ублюдок. Для меня это - факт и непреложная истина.
2. Идеология и утопия - это прекрасные вещи. Только не знаю я ни одной утопии, нашедшей путь в жизнь, все что-то обламываются о реальность. Мысль о том, что каждый "право имеет" быть тем, кем хочет, замечательна. В конце концов, свобода - старое как мир стремление. Мы все имеем право на свободу, мы обязаны им воспользоваться. Только где заканчивается Ваша свобода и начинается моя? Вы имеете право идти по улице и курить, а я ненавижу табачный дым, особенно когда он летит мне в лицо и дышать нормально не получается, у меня аллергия. Чья свобода сильнее и правильнее? Вы имеете право открыто заявлять о своей ориентации. Я имею право Вас не слушать. А что же делать с теми, кто воспитан с Вашей позиции "неправильно"? Кого с детства научили, что она девочка потому и потому, а он мальчик потому и потому, для кого Ваши однополые отношения - оскорбление их системы ценностей и моральных принципов. Кому-то Вы дышите дымом в лицо.
3. Обвинения, сыплющиеся на тех, кто много говорит, но мало делает - смешны. Умирать за веру и правое дело также страшно и болезненно, как и просто умирать. И тут есть вопрос, на который я хочу найти ответ, но не могу уже давно: что делать, когда не можешь ничего сделать, но и не делать ничего не можешь?

@темы: Что-то другое

---

Фетишизм.

Драбблик про Зеврана и его татуировки.
Фетишизм - неиссякаемый источник вдохновения.

Раз.
Он был одержим эльфом с их первой встречи. В конце концов, когда на тебя нападает ассассин с более чем десятком наёмников, мысли о его привлекательности и красоте немного неуместны в голове нормального человека. Как и желание языком провести по татуировке на его лице, слизывая капельки свежей крови, когда он раненным лежит перед тобой. Списав своё возбуждение на наличие трёх изящных чёрных линий, подчёркивающих скулы и линию челюсти антиванца, Амелл всё же согласился взять убийцу в отряд. Только позже он понял, насколько ошибся.
Два.
Воды озера Каленхад оставались холодными даже в самые жаркие дни, однако эльфа это явно не смущало. Пока Алистер разводил костёр, Лелиана вытаскивала их съестные припасы, а Амелл помогал Морриган с вещами, Зевран, скинув сапоги, прогуливался по колено в воде вдоль берега. Солнце уже село, воздух остывал почти физически ощутимо, но ассассин вернулся к их стоянке только когда совсем стемнело. Он сел, вытянув стройные ноги к огню, и маг чуть не поперхнулся: ещё один рисунок из простых линий обвивал его левую щиколотку, свиваясь спиралью к колену. Много ночей после Страж не мог уснуть, видение того, как он рукой проводит вдоль татуировки по гладкой коже эльфа от икры и выше, по внутренней стороне бедра, пробираясь пальцами под кожаный доспех, сводило с ума.
Три.
В битве с шайкой кунари ассассину досталось не на шутку, а Винн как назло рядом не оказалось. Отправив Алистера за дровами, водой и эльфийским корнем, маг ловко расстегнул верхние застёжки доспеха Зеврана, осматривая его предплечье, как вдруг обмер, заметив начало ещё одной татуировки на ключице. После секундного размышления он отодвинул жёсткий нагрудник чуть дальше в сторону и сдавленно застонал: сложный узор пересекающихся линий, отдалённо напоминающий сеть или клетку, спускался до талии убийцы, оплетая с одной стороны тёмный сосок. Амелл наклонился и кончиком языка провёл по части рисунка, закрыв глаза от удовольствия и давно сдерживаемого желания. Под веками заплясали разноцветные пятна, язык жгло от солоноватого привкуса кожи. Сзади раздался хруст – храмовник возвращался, переругиваясь с мабари, который, похоже, опять что-то натворил. Колдун достал бинт и пару баночек, чтобы заготовить лишних лечебных припарок. На всякий случай.
Четыре.
Лагерь долийцев удивительно умиротворял. Проспав в одном из «наземных кораблей» несколько часов, Страж чувствовал себя отдохнувшим, чего давно с ним не случалось. Он проснулся ещё до рассвета и отправился прогуляться вокруг стоянки эльфов. В лес Хранитель охотникам ходить запрещал, оборотни всегда рыскали поблизости, но дозор всё равно выставляли, так что опасности не было. Краем уха уловив шебуршание и тихие стоны где-то слева, Амелл не мог не глянуть сквозь кусты и замер словно статуя, узнав золотые волосы Зеврана и воткнутые в дерево неподалёку кинжалы. Ассассин был абсолютно гол, а перед ним, упираясь в дерево руками и закусывая губу, стоял один из часовых. Убийца что-то шептал ему, за волосы откинув его голову назад, а эльф прогибался всё сильнее, едва ли не умоляя антиванца продолжить. Однако этот эльф заинтересовал мага много меньше, чем поясница его спутника, на которой слева красовался простой вертикальный рисунок, похожий на лепестки какого-то цветка. Страж с силой сжал зубы, взывая к своей воле. Только бы убраться отсюда, пока он сам не…

@темы: Dragon Age: Origins, Zevran

---

Женщина!

Рыбы: сеня получите неожиданное смс, кот покажется негативным, а окажется сплошной жирный плюс!
Ыыы) я буду твоим пАзитивным плюююсом))

Я её люблю! Такую единственную и неповторимую! Самую прекрасную в моей жизни!

@темы: реальная жизнь

---

Продолжение собирательства

Fenders, slash

Behind closed doors by sevensodas

It was early dusk in Darktown, the street merchants closing shop and retreating in the comfort of their homes, while the majority of Darktown's population sought refuge into the dirty, unlit alleys. Fenris strode quietly through the dimly lit roads, pausing momentarily to remember exactly where the Darktown clinic was located. Going to visit the abomination did nothing for his mood, or dignity, but the battle he and Hawke had fought that day had left him with a deep, bleeding wound on his torso. He'd managed to stop the bleeding himself, but Hawke had insisted he go see Anders to get healed.
A breeze chilled the air and Fenris shivered, quickening his pace up the stairs to Anders' clinic. The sooner he was healed, he could return to the comfort of his mansion, Agreggio Pavali in hand. With that thought in mind, he knocked twice on the weathered wooden door. When he was met with silence, the elf tried to open the door, surprised when it clicked open. Clearly the mage was less than vigilant with security. If the Templars took him, he'd have himself to blame.
The clinic was dark, and the elf could hardly make out a thing. Another cold wind ushered him inside, closing the door behind him.
He glanced around the clinic, eyes slowly adjusting to the darkness. Aside from the normal poultices and mixtures one would expect in a place of healing, there were a few homey items; after all, Anders did live here. The mage's makeshift bed was in one corner, a simple sheet and an embroidered pillow nestled in between. A part of him almost felt sorry for how Anders lived. Living in such a hopeless, desolate town, in a tiny, dank room with not a comfort made Fenris suddenly appreciate his luck that he had a mansion in Hightown. The way Anders lived reminded him of his past; in a way which both confused and irritated him.
Fenris visibly recoiled at the thought, disgusted. "I am nothing like the abomination," he murmured to himself. He snapped out of his thoughts when he felt a stab of pain on his left side, where the wound resided. Crimson red splotches dripped onto the floor, running down and staining his underclothes as they fell. The elf hurried to the back of the clinic, careful not to upset the cut further, and knocked loudly on the farthest door. No answer.
Fenris cursed his luck. Here he was, bleeding all over the floor and that damned mage wasn't around to help!
Frustrated and dizzy from blood loss, he was about to turn back, hoping to recover himself by natural means instead of the supernatural, yet a muffled noise from the back room made him stop in his tracks.
A moment later the door swung open, revealing a very disheveled Anders. His eyes were ringed dark, most likely from exhaustion, and his usual tidy blonde hair was tousled and loose. He smiled weakly at the elf. Fenris glared back, indicating his obvious distaste for the mage. How Hawke ever came to love the mage he would never guess. Blood magic, probably.
"Fenris," he began slowly but noticing the blood, became more alarmed, "You came to be healed, right?"
Fenris had never seen the mage act so unguarded and frankly, never so human before. It may have just been his ragged appearance, but the way he spoke held no venom or sharp edge.
"Yes. Hawke…he insisted I come."
That brought a smile to his lips, "Oh, and here I thought you just wanted my company. Very well, come on then."
He disappeared for a moment and returned with his signature coat to cover his bare chest, somewhat crumpled as if it had been tossed aside. Anders gestured him to lie flat on the wooden table as he gathered supplies from the shelves and lit a few lamps. Fenris lay back, wincing at the shot of pain that ran up his left side.
"Alright," Anders said softly, not wanting to upset the moody elf, "I need the armor off."
Hesitantly, Anders reached for the left buckle on his chest plate. Surprisingly he wasn't shoved away nor had a fist to the face. Instead, the elf hardly looked at him, opting to fiddle with the right straps of his armor. When the straps were free, Fenris glared at him, eyes partly obscured by his silver hair.
"Don't try anything, mage."
Anders chuckled, rolling his eyes, "Wouldn't dream of it. You're just another visitor here, Fenris. I won't hurt you. "
Sliding off the chest plate and underclothes, Fenris' dark skin was now bare, the wound dripping an ominous dark red. Anders took in a sharp breath, they may be bitter rivals but by the Maker, Fenris was beautiful. The strands of lyrium embedded into his skin shimmered in the light emancipating from the fire lamps. Fenris winced again at the pain radiating from the wound, markings flaring a bright blue. Anders may have loved Hawke, but there was something about the tension between them and their heated exchanges that had Anders thinking of Fenris in ways he should not have imagined. He could feel Justice clawing his way forward, trying to get closer to the lyrium's siren song. Thankfully, he managed to pull Justice back down into the corners of his mind. He could only imagine what horrible things the elf would do to him if he let Justice loose on him.
Pushing the less than innocent thoughts out of his mind, Anders laid his fingertips over the wound and began a healing spell. His hands began to glow an eerie blue, lighting up the small room in a blue haze. Fenris watched him intently, partly from suspicion and partly from the fact that it was incredible watching Anders work. Not that he'd ever admit to that of course. Why the mage would put his own health and strength on the line to help random strangers was beyond him.
The wound closed up, stitched together by magic, leaving not even a single scar or damaged tissue. Anders sighed and leaned against the bench, weariness etched on his features. Healing such a deep cut took a lot out of him, especially in his already worn-out state. Perhaps it was his sleep deprived mind that initiated, but in a complete moment of insanity, he reached over to where the wound once was and traced his fingers over it. When his fingers touched the lyrium, Fenris sat up, gaze shifting to the mages in a look that was almost predatory. He swiped the hand away and slammed Anders back against the wall, rattling the glass vials and potions on the shelves nearby.
"Do not…touch me!"
He gripped the mages arms tight, gauntlets pushing into his skin leaving pinpricks of blood blossoming from the indents. Fenris was furious that the mage was so bold as to touch him in such a caring manner. What right did the abomination have?
"Let go of me!" Anders demanded, squirming in his grasp, hopelessly pinned against the elf's arms.
Fenris remained alert, grip still iron on the mage. "What did you think you were doing, mage!"
"I just wanted…" he started, unsure of what exactly he could say to calm the elf down. "I don't have to explain anything to you." The mage dropped his gaze to the floor, seemingly uncomfortable.
Fenris glared at the man, but relaxed his grip, realizing Hawke would probably get angry if he executed his lover. Just as he was about to leave, Anders leaned forward, their lips brushing against each other. The elf froze, releasing his hold in surprise as Anders pulled him closer.
His mind was racing, urging him to run, but his feet wouldn't budge. The mage now had his teeth on his neck, biting and kissing with a sense of urgency and he wasn't exactly sure he wanted him to stop. As painful as it was to admit, Fenris wanted this as much as the blonde seemed to. He had no memory of any of his earlier intimate relations, or if they existed, and with Hawke spending most time with Anders, he had more than one occasion felt lonely and isolated. For one night at least, he would be wanted, able to entertain his needs, be it only lust. Isabela seemed to do it plenty and she turned out fine.
Drawn out of his thoughts, Fenris took the opportunity to push Anders back against the wall, lips and tongue mingling together.
"There will be nothing gentle about this," he thought, throwing Anders' heavy coat off his shoulders. Dragging his gauntlet clad fingertips across his back, he ripped off the mage's loose shirt, the thin fabric flitting to the floor. Anders responded to his touch by pressing into the elf, hands trailing the shining lyrium on his chest, dipping lower to his hips.
"I hate you," Fenris moaned, face heated and nails digging into his sides at the pressure. Anders smirked and pushed him roughly to the floor, positioning himself on top as he pinned Fenris' arms above his head. The elf growled at the position he now in, preferring to be in control, but quickly forgot when he felt Anders tongue doing utterly wicked, sinfully good things to his body.
They were startled by another knock at the door, and the sound of it creaking open. Fenris practically leapt to the other side of the room, picking up his armor and fastening up, while Anders tried to fix himself as presentable as possible. He didn't want any rumors going around about his love life, let alone a secret affair with an elf. Spotting his coat, he wrapped it around himself, covering up his growing arousal.
"Hawke?" Fenris asked, slightly out of breath, "Why did you come?"
"I was just checking up on you, Fenris," Hawke replied, glancing at the two, "I thought you might not have listened to me when I told you to get healed."
Fenris scoffed, "I may dislike the mage, but I trust you enough Hawke to not lead me astray."
Hawke smiled at this, "Well for that, I'm glad. Er, but Anders-," he noticed the torn up shirt, "What happened here?"
"Uh…it was the cats." He said quickly, "Sharp claws."
Fenris and Hawke both gave him a strange look, but nevertheless Hawke seemed to believe it.
"Well…I should be going," Fenris declared, partly trying to change the subject from Anders' ridiculous lie. He signaled Hawke to follow him, "You should too, Hawke. Darktown is dangerous at night. Allow me to accompany you."
As they left, Fenris glanced back at Anders, emerald eyes locking with amber. It made his heart jump and he smiled back, not daring to break his gaze. Once they were gone, Anders was left in the darkness of the clinic, replaying the moment over and over in his head, praying it would remain a secret.

@темы: Anders, Dragon Age 2, в запас, Fenris